Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Однако это новое неоклассическое использование античности было лишь средством для достижения более высокой цели - открытия и подражания природе или тем постоянным и универсальным принципам, которые выходят за рамки времени, местности и конкретики. Для Джефферсона "естественное" означало идеальное, поэтому он отдавал предпочтение "естественной" аристократии перед "искусственной", основанной на крови и семье. Таким образом, неоклассическое искусство стало заложником упадка, способом заморозить время и сохранить идеальное постоянство на фоне неизбежности социального распада.

Книга графа де Вольнея "Руины, или Размышления о революции империй" пользовалась огромной популярностью в Соединенных Штатах - за несколько лет после публикации в английском переводе в 1795 году было продано более сорока тысяч экземпляров. Джефферсон был настолько очарован этой книгой, что начал новый американский перевод, который он передал Джоэлу Барлоу для завершения и публикации в Париже в 1802 году. Помимо антирелигиозного послания, обвинения монархической тирании и прославления свободы и равенства, книга донесла до просвещенных американцев мысль о смертности всех государств и укрепила их желание строить из камня и мрамора и создавать хранилища, чтобы оставить будущему долговечные памятники культуры и утонченности Америки. Но в книге также прозвучала мысль о том, что некоррумпированное республиканское правительство может избежать упадка и разложения, которые постигли все другие правительства.19

Еще до Революции некоторые колониальные художники стремились сделать свое искусство значимым. Один из первых покровителей Бенджамина Уэста в Пенсильвании посоветовал ему забыть о портретах и посвятить себя "иллюстрации морального эффекта искусства живописи".20 Уэст уехал в Европу и не вернулся, став со временем президентом Британской королевской академии и художником Георга III. Подобным образом Джон С. Копли из колониального Бостона стремился сделать живопись "одним из самых благородных искусств в мире". Но он не смог убедить своих соотечественников из колониальной Америки писать что-либо, кроме своих портретов. На самом деле они считали его простым ремесленником, а то, чем он занимался, - всего лишь "ремеслом, как они иногда это называют, подобным ремеслу плотника, портного или мастера по пошиву одежды". В разочаровании Копли уехал в Англию в 1774 году - увы, слишком рано, потому что Революция изменила все.21

В 1789 году молодой Джон Трамбулл (троюродный брат одноименного поэта, сын и брат губернаторов штата Коннектикут), понимая, что означает для искусства американская революция, отказался от предложения стать личным секретарем Джефферсона, чтобы продолжить карьеру живописца. Он знал, что в прошлом американцы считали живопись "легкомысленной, малополезной для общества и недостойной внимания человека , обладающего талантами для более серьезных занятий". Однако он считал, что революция предоставила возможность изменить роль искусства и художников в обществе. Увековечивая в картинах и гравюрах великие события революции в нашей стране, Трумбулл надеялся, говорил он Джефферсону в 1789 году, "распространить знания и сохранить память о самых благородных деяниях, которые когда-либо занимали достойное место в истории человечества:-дать нынешним и будущим сыновьям угнетения и несчастья такие славные уроки их прав и духа, с которым они должны отстаивать и поддерживать их; -и даже передать своим потомкам личное сходство с теми, кто был великими актерами в этих прославленных сценах"." Трамбулл стал главным художником Американской революции, изобразив некоторые из ее великих событий, такие как "Смерть генерала Уоррена на Банкерс-Хилл" и "Подписание Декларации независимости", а также написав сотни портретов ее участников.22

Тем не менее, оставалась проблема пышности и декаданса, традиционно ассоциирующихся с искусством. Если американцы хотели превзойти Европу в достоинстве, величии и вкусе, им нужен был новый вид искусства, что-то соответствующее их новому независимому статусу нации. Каким-то образом они должны были создать сугубо республиканское искусство, избегающее пороков монархической чрезмерной расточительности и роскоши, которые разрушали Старый Свет. Решение было найдено в строгой рациональности республиканского классицизма. Он подчеркивал, как выразились в 1793 году члены комиссии, которым было поручено наблюдать за строительством общественных зданий в Вашингтоне, "величие замысла, республиканскую простоту и истинную элегантность пропорций, которые соответствуют сдержанной свободе, исключающей фривольность, пищу для маленьких умов".2323