Читаем Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815 полностью

Поскольку большинство американцев с тревогой пытались утвердить свою национальную идентичность, подобные англофильские настроения могли быть неверно истолкованы и использованы против федералистов. Лидер федералистов в Палате представителей Джозайя Куинси слишком остро осознавал, какие ошибки совершают многие его коллеги, исповедуя эмоциональную привязанность к Великобритании. Подобные признания не только "не делали чести их патриотизму", но и "бесконечно снижали их рассудительность". Правда в том, - сказал он в 1812 году, - что англичане смотрят на нас как на чужую нацию, и мы должны смотреть на них в том же свете".18

Столкнувшись с наполеоновской тиранией и демократическими волнениями у себя под ногами, федералисты Новой Англии с трудом сдерживали свою привязанность к Англии, которая казалась им скалой стабильности в революционном мире, сошедшем с ума. Именно поэтому их оппоненты-республиканцы, , такие как Джозеф Варнум, конгрессмен-республиканец от Массачусетса и спикер Палаты представителей в 1810 году, считали, что не могут доверять федералистам, даже в случае Варнума - выходцам из его собственного штата. Варнум "уже давно был убежден, - говорил он коллеге в марте 1810 года, - что в нашей стране существует партия, преисполненная решимости сделать все, что в их силах, чтобы подорвать принципы нашего счастливого правительства и установить на его руинах монархию; и чтобы заручиться помощью Джи-Би в осуществлении своей гнусной цели, они поступили к ней на службу и будут всеми силами оправдывать и поддерживать любые меры, которые она может предпринять против нации". Республиканцы считали, что установить самостоятельную идентичность Америки как нации достаточно сложно без того, чтобы большая часть общества жаждала воссоединиться с "чужой нацией, чья смертельная ненависть преследует нас с того самого дня, когда Америка заявила, что будет свободной".19

Поскольку многие лидеры республиканцев придерживались подобных взглядов, война в их сознании становилась как второй войной за независимость, так и защитой республиканства как такового. В этом смысле федералисты способствовали тому, что республиканцы перешли к войне; они заставили многих республиканцев почувствовать, что Союз не только в опасности, но и дальнейшее колебание - говорить о войне и ничего не делать - стало невозможным. Некоторые федералисты, например Александр Л. Хэнсон из Мэриленда, даже приветствовали возможность войны, будучи уверенными в том, что республиканцы будут вести ее так плохо, что дискредитируют их партию и вернут федералистов к власти.20

Республиканцы приводили множество причин, по которым они считали себя вынужденными начать войну, в основном это было связано со спасением республиканства и чести нации; но в конечном итоге они были вынуждены вступить в войну, потому что их внешняя политика не оставляла им альтернативы. Америка вела своеобразную войну - торговую - с Великобританией и Францией с 1806 года. Фактические боевые действия 1812 года стали лишь неизбежным следствием провала "мирного принуждения". Уилсон Кэри Николас из Вирджинии обозначил эту проблему еще в 1810 году. Провал "всех способов принуждения, кроме войны", сказал он Джефферсону, теперь оставлял мало возможностей для выбора. "Мы исчерпали все возможные средства для сохранения мира. Мы пытались вести переговоры до тех пор, пока не стало позорно думать об их возобновлении, а торговые ограничения действовали в ущерб нам самим. Остается только война или покорность". Принимая решение между этими альтернативами, Николас, как и многие другие республиканцы, не мог "колебаться ни минуты". К июню 1812 года необходимость войны с Великобританией, как заявил государственный секретарь Джеймс Монро, стала неотвратимой. "Мы так долго занимались мелкими сделками в виде эмбарго, невмешательства и отказа от импорта с угрозами войны и т. д., что британское правительство нам не поверило. Мы должны действительно начать войну, прежде чем намерение ее начать будет признано здесь или за границей".21

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Весна народов
Весна народов

Сергей Беляков – историк и литературовед, лауреат премии Большая книга и финалист премии Национальный бестселлер, автор книг «Гумилев сын Гумилева» и «Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя». Весной народов назвали европейскую революцию 1848–1849 гг., но в империи Габсбургов она потерпела поражение. Подлинной Весной народов стала победоносная революция в России. На руинах империи появились национальные государства финнов, поляков, эстонцев, грузин. Украинцы создали даже несколько государств – народную республику, Украинскую державу, советскую Украину… Будущий режиссер Довженко вместе с товарищами-петлюровцами штурмовал восставший завод «Арсенал», на помощь повстанцам спешил русский офицер Михаил Муравьев, чье имя на Украине стало символом зла, украинские социалисты и русские аристократы радостно встречали немецких оккупантов, русский генерал Скоропадский строил украинскую государственность, а русский ученый Вернадский создавал украинскую Академию наук…

Сергей Станиславович Беляков

Политика