Енисей - река сибирская

Енисей за Красноярском остепенился. Горы его уже не стесняли. Он нёс воды вольно и плавно мимо темного соснового бора, мимо частых деревень с колодезными журавлями и высокими хлебными амбарами. Только один раз горы все же вышли взглянуть на реку поближе и нависли над ней грузным камнем — Атамановским быком.

Вот берег, белеющий опилками и свежей щепой, заставленный деревянными остовами. Некоторые из них уже обшиты досками и походят на баржи. Есть, впрочем, и совсем готовые к спуску на воду суда, осмоленные и украшенные флагами. Это Предивинская верфь. Построенные здесь баржи плавают по всему Енисею, от верховьев до океана.

Теперь недалекой до Казачинского порога.

"А между городами Красноярском и Енисейском, — написано в одной старинной книге, — имеется важный порог, через который со страхом барки и плоты с грузом проплывают. При всех осторожностях при проплыве порога нередко суда с грузом гибнут, а паче в том случае, если хозяева с грузом без вожей (то-есть лоцманов) пускаются на проплыв сего грозного порога".

Раньше был обычай протяжно окликать все идущие к порогу барки:

— А кто плыв-е-е-т? А кто по имени плыв-е-е-т?

Плывущие должны были назвать фамилию хозяина или лоцмана: если порог разбивал барку, то по крайней мере все быстро узнавали, кому убытки подсчитывать…

Купцы давно уже хотели завести на Енисее свои пароходы, вроде волжских, но все опасались порога: пароход — дело дорогое, вдруг его тоже разобьет в пороге, как бьет барки?

Наконец енисейский богач Кытманов рискнул построить пароход для плавания в низовьях реки. Купец предполагал возить "предметы промышленности местных жителей, как-то: разного рода рыбу, икру, звериные и лебяжьи шкуры, мамонтовую кость, графит, каменную соль".

Строить пароход взялся, как сообщается в архивных делах, "простой русский мужичок, Худяков, вольноотпущенный княгини Трубецкой, механик-самоучка". Пароход был спущен на воду, назван "Енисеем" и, провожаемый чуть не всеми жителями города Енисейска, весной 1863 года отправился в первый рейс. Он плавал все лето и дошел до залива. Кытманов потирал руки. Еще бы — в трюмах "Енисея" было привезено: 47 соболиных шкур, 38 тысяч беличьих шкур, 9 тысяч песцовых шкур, 400 шкур горностаев, 117 лебединых шкур и 200 пудов рыбы. За один рейс в богатый край купец оправдал чуть не все расходы на постройку судна!

Узнав об этом, другие богатеи тоже принялись строить пароходы. Но ни один из — них не рисковал отправить пароход вверх по реке дальше порога. Через порог лоцманы по-прежнему гоняли сотни барок. Лишь в 1878 году при помощи канатов, воротов и якорей был проведен через стремнину пароход "Москва". Он стал плавать между Красноярском и Минусинском. Таким образом, красноярцы увидели первый пароход на пятнадцать лет позже енисейцев. Прошло еще три года, и на Енисее появился пароход-силач "Дедушка". Его машина развивала мощность в пятьсот лошадиных сил. Он смог без якорей и канатов преодолеть пороги. На Енисее началось сквозное движение.

Тому, кто видел Большой порог, Казачинский не покажется таким страшным, как о нем любят рассказывать. Еще издали видна мачта семафора: проход в пороге узок, и если там встретятся два судна, то одному придется выброситься на камни.

Семафор открыт. Берега сужаются. Капитан не спускает глаз с пляшущих волн, рулевые вцепились в штурвал. Судно качает. Оно мчится, стараясь держаться ближе к левому берегу. Местами вода выпучивается наружу странными холмиками. Она особенно бесится в другом рукаве порога, отделенном скалистым островком; плохо будет тому, кто по ошибке направит туда свою лодку!

Но где же туэр — это единственное сохранившееся в стране судно-бурлак? Наконец я увидел его у самого входа в порот. Оно стояло там, приткнувшись к берегу.

Представьте себе огромное железное корыто с высокой трубой, торчащей не посредине, а около одного из бортов. Труба потеснилась, чтобы дать место сооружению, напоминающему катушку для ниток. Это — лебедка величиной с комнату, и на нее намотан толстый стальной канат. Нелепое судно! А название у него гордое: "Ангара".