Енисей - река сибирская

Трудно даже представить себе, какой удивительной памятью и наблюдательностью должен обладать человек, ведущий караван в такой рейс. Вы, наверное, думаете, что, пройдя в низовья реки, он может вести пароход обратно той же водной дорогой? Ничего подобного! Пока караван шел туда, весеннее половодье позволяло срезать углы и плыть над теми местами, где на обратном пути, после спада воды, торчат песчаные острова, успевшие даже покрыться чахлой травкой. Надо выбирать новый ход. Но где его искать?

"Там, где глубже", не задумываясь, скажете вы — и ошибетесь. Капитан предпочтет итти более мелкими, но зато более тихими местами, поближе к берегу: здесь легче преодолевать течение и можно двигаться гораздо быстрее.

Человек, которому доверено вести судно, должен знать жизнь реки так же, как свою собственную. А жизнь реки очень сложна.

Вот, например, всем известные явления — замерзание и вскрытие. Чего бы, кажется, проще: наступили морозы — вода стала сверху замерзать, покрываться льдом; пригрело хорошенько лед весеннее солнышко — он растаял, и вода унесла его прочь. Только и всего.

А на самом деле вода во многих сибирских реках и особенно на Ангаре и Енисее начинает замерзать вовсе не сверху, а снизу. Мороз силен, а течение еще сильнее, никак не дает образоваться даже тонкой ледяной корочке. Но переохлажденная вода находит все же такое место, где течения почти нет. Это место — в глубине, у самого дна. Здесь и происходит образование донного льда.

Это интересное явление природы подробно описал выдающийся гидрограф Евгений Варфоломеевич Близняк. Во время своих экспедиций по великой сибирской реке он собрал много материала о ее жизни и написал потом научные труды, которые во многом не устарели и теперь, чуть не четыре десятка лет спустя после их появления в свет.

Оказывается, часть донного льда всплывает, образуя так называемую шугу. Всплывшие льдинки захватывают с собой со дна все, что плохо лежит — песок, гальку, а иногда и довольно крупные камни; не зря рыбаки, которым случается зимой тупить железные пешни в слоях донного льда, называют его каменным.

Шуга скапливается сначала у мелей, кос, островов, в небольших заливах, набивается в тихие притоки. Но бывает, что она образует на мелких перекатах целые ледяные плотины — зажоры, вызывающие внезапные наводнения. Представьте себе потоки воды, хлынувшие в морозный день на улицы прибрежного селения!

Енисей замерзает очень беспокойно. Перед тем как утихомириться (это случается в его южной части в начале ноября, а в северной — уже к середине октября), он громоздит ледяные торосы, острые выступы которых не дают ни проходу, ни проезду. Местами лед забивает реку до самого дна. Зато в других местах, где быстрое течение, остаются долго не замерзающие полыньи. В морозные дни над ними клубится густой пар.

Зимняя шуба на Енисее лежит неровно: к берегам лед приподнят, а посредине образуется впадина. Это происходит потому, что зимой река сильно мелеет, несет почти в двадцать раз меньше воды, чем весной, в половодье. Убыль продолжается и после ледостава. Лед опускается следом за понижением уровня воды, а у берегов вскоре оказывается и вовсе на сухом дне. Местами подо льдом образуются пустоты. Когда едешь на санях недалеко от берега, то копыта лошадей стучат гулко, как будто тут мост. Впрочем, мост есть и на самом деле, только ледяной.

Бывают на Енисее и наледи. Когда в сильные морозы река начинает кое-где промерзать до дна, воде становится тесно, она ищет выхода. Смотришь, лед вспучивается бугром; еще немного — и бугор трескается, давая дорогу хлынувшей воде, которая тотчас разливается вокруг. Попасть на такую наледь — сущее несчастье: снег пропитывается водой, ноги хлюпают в холодном месиве… Брр!

Даже в период своей "зимней спячки" река вовсе не спит. А весенний ледоход! Дружно, сообща солнце и теплый воздух подтачивают лед сверху, а вешние воды — снизу. Он становится хрупким, и весенняя вода начинает приподнимать, ломать, крушить его. У берегов образуются "закраины" — пространства талой воды. Теперь зимняя шуба едва держится, у нее уже нет плотной ледяной спайки с берегом. Глядишь, и тронулся лед в свой последний путь…

Что за величественная картина ледоход на Енисее! Льдины с грохотом и звоном ползут на берег, крутятся в водоворотах, наползают друг на друга, сталкиваются, крошатся. Плывет целый кусок зимней дороги через реку, темной от клочков сена, растерянных обозами. Торчком поднимается бревно, стиснутое двумя синеватыми глыбами. Проносится забор из снега и прутьев тальника: зимой он защищал от ветра и заносов какую-нибудь прорубь, где брали воду и полоскали белье.

Лед в верховьях Енисея трогается примерно в конце апреля, а около устья — только в начале июня. Продолжается ледоход дней восемь-десять, и за это время на реке обязательно образуется несколько страшных заторов.