Энрико Карузо

- О комендаторе, сгораю от нетерпения! - отвечал маэстро Верджине, стараясь скрыть свое волнение.

- Ну, так вот: у вашего Карузо самый красивый голос, какой мне приходилось слышать за всю мою жизнь!

Лицо доброго старого учителя осветилось счастьем. Именно такую оценку он хотел услышать в тот день от великого певца. Анджело Мазини произнес приговор честно, одним духом. Это было первым официальным признанием Карузо, первой верной оценкой достоинств его голоса.

Как уже говорилось, юный ученик, обладавший беспокойным характером, частенько покидал стены школы пения, оставляя в одиночестве маэстро, чтобы присоединиться к компании своих товарищей-сверстников. Они увлекали его то в город, то в трущобы Неаполя. Им еще и еще раз хотелось послушать, как поет Энрико. В один из таких дней Карузо узнал всю глубину благородной души своего попечителя. В поисках Карузо маэстро обегал весь город. Обессилевший, утомленный поисками и тяжестью прожитых лет, он свалился на улице в полуобморочном состоянии. Узнав об этом, Карузо залился слезами раскаянья. Он дал маэстро целую гору обещаний, на коленях целовал его руки, рвал на себе волосы. Но долго ли может гореть солома?.. До конца дней своих Карузо так и не смог изменить своего характера: экстравагантность, готовность наслаждаться жизнью и развлекаться, ребячество, беспечность шли за ним по пятам всю жизнь. Грусть, восторг, подавленное настроение из-за ничтожного пустяка, впечатлительность до отчаяния и слез - все уживалось в нем. Это была типичная натура неаполитанца с непостижимой душой и огненной живостью, подобной вулкану его родного города.

Когда юный и многообещающий Карузо стоял почти на пороге своего театрального дебюта, его призвали в армию. Он был признан способным к строевой службе и определен в тринадцатый артиллерийский полк, стоявший в Рьети; там в лице майора Нальяти он приобрел еще одного почитателя и друга. Однажды майор услышал, как Карузо пел в казарме. Вот как, Карузо учился петь?! Майор приложил немало усилий для того, чтобы Карузо не растерял своего певческого багажа за время военной службы. Ему удалось даже найти для Энрико учителя пения. А вскоре он добился освобождения певца от воинской повинности “по причинам семейного и учебного характера”. Место Энрико занял его брат Джованни.

Майор Нальяти играл на скрипке. Он был истинным любителем музыки и пения, а позже стал настоящим “болельщиком” Карузо, как сказали бы сегодня. Чтобы послушать Карузо, он ездил вслед за ним по всем городам Италии.

Ласковая мелодия звучит для всех одинаково.

Но каждый слышит ее по-разному,

В зависимости от переживаемых чувств.

Бертакки

Трудное начало

24 декабря 1895 года в маленьком неаполитанском театре Нуово состоялся первый официальный дебют Энрико Карузо. Шла опера Морелли “Друг Франческо”. Малоизвестная опера Морелли не понравилась публике и была освистана. О дебютирующем теноре забыли. Правда, галерка аплодировала Карузо, но там были его друзья. Настоящий же большой успех еще не пришел.

А печать?.. Пресса даже не заметила нового тенора. Ее внимание было поглощено яростным соперничеством театральных столпов. Героями газет были Таманьо, де Лючиа из театра Сан Карло, Мазини и еще не более чем один-два певца.

В то время в Неаполе, на улице Муничипьо, было знаменитое кафе “Дей фьори” (“Кафе цветов”), где часто собирались артисты со всего города, в том числе и безработные, без сольдо за душой. Они готовы были на любую работу на театральных подмостках, лишь бы свести концы с концами. Кафе “Дей фьори” не случайно носило свое звучное название. Здесь можно было видеть таких знаменитых певцов, как Тамбурини, Базадонна, Ронци, Дабеньис, Този, великий Иванов, певший в опере Доницетти “Анна Болена” в театре Фондо (память о нем жива по сей день); композиторов Беллини, Доницетти, Глинку.

Бывали здесь и знаменитый комик, и сопрано, которую постигло обычное несчастье, и престарелый тенор, “бравший до, как сам Таманьо”, баритоны, жертвы интриг, которым в свое время улыбалась фортуна, балерина, мечтавшая о дебюте, мелкие импресарио и многие другие увлеченные театром.

Сюда заходили драматурги и комедиографы с рукописями в кармане, ожидавшие благоприятного момента, непонятые поэты, скептически смотрящие на жизнь, и композиторы, в надежде найти импресарио для своей новой оперы.

Молодой Карузо, нервы которого были расстроены невеселым дебютом в театре Нуово, стал частым гостем в кафе “Дей фьори” на улице Муничипьо. Однажды утром к нему подошел театральный агент Франческо Дзукки, присутствовавший на спектакле неудачной оперы Морелли. Он был потрясен случившимся.

Франческо Дзукки, чистокровный сицилиец, отлично знал вкусы публики и был совершенно уверен в том, что говорил. Он мог оценить настоящий голос, потому что сам был артистом и, если бы не проклятый бронхит, лишивший его голоса, мог бы помериться силами со многими знаменитыми певцами. Словом, Дзукки пытался успокоить Карузо и маэстро Верджине, уверяя их со страстью истинного сицилийца, что молодого певца ждет большой успех в самое ближайшее время.