Энские истории

— А чего рассказывать? — Илья смотрел прямо перед собой. — Шел домой, у подъезда напали двое. Темно было, лиц не запомнил. Комплекция у них внушительная. Удары тяжелые. Вот и все приметы.

— Илья, — с мягким нажимом сказал Пинт. — Ты чего-то недоговариваешь. Я пока не знаю, почему. Но ведь рано или поздно все равно узнаю.

Илья угрюмо молчал.

— Ну хорошо, — Оскар Карлович не настаивал, — может быть, они что-нибудь сказали тебе? Угрожали? Как-то объяснили свое нападение?

— Нет, ничего не говорили, — упрямо мотая головой, твердил Илья.

Пинт понял, что он ничего от Ильи не добьется. По крайней мере, сейчас.

— Ну ладно. Не хочешь — не надо. Если надумаешь обо всем мне рассказать — позвони, — он довез Илью до дома, высадил, и поехал к Крайнову.

Ведь то, что Илья не хочет ни о чем говорить, само по себе что-нибудь да значит. Неспроста же это!

* * *

На самом деле, Илья рассказал ему почти все. Он шел домой, нападения никак не ожидал, поэтому драка у подъезда явилась для него полной неожиданностью. Те двое, конечно, были крепкими ребятами; дело свое они знали хорошо. Долго сопротивляться Илья не смог, и скоро уже лежал не земле, жадно хватая широко раскрытыми губами горячий пыльный воздух с солоноватым привкусом, а двое крепких ребят пинали его по ребрам и в живот, сопровождая каждый удар коротким звучным выдохом.

Одно не сказал Илья Оскару Пинту: когда он уже плавал в полузабытьи, норовя каждую секунду скатиться в мягкую и мрачную яму спасительного обморока, один из нападавших наклонился над ним и прошипел прямо в лицо:

— Это только цветочки, Илюша! Цветочки — за цветочки! — и бросил ему на грудь наполовину распустившийся бутон алой розы. Илья глубоко вдохнул розовый запах и уже не мог сдержать упоительного головокружения — он обрадованно затих и, кротко улыбнувшись, потерял сознание.

* * *

А Пинт ехал к Коле Крайнову: или дело раскрывается по «горячим следам», или не раскрывается вовсе. Нечасто бывает так, что впоследствии обнаруживаются какие-то дополнительные обстоятельства, проясняющие или радикально меняющие картину преступления.

Одно было непонятно опытному сыщику: если все на самом деле обстоит именно так, как выглядит, то где же искать мотивы, побудившие Крайнова на такой гадкий поступок? И в чем причина молчания Ильи? Какой общей тайной они связаны? И почему это не должен знать их начальник?

* * *

Коля был дома. Он спал. Настойчивые трели дверного звонка заставили его подняться из теплой кровати. Крайнов, заспанный, открыл дверь и уставился на Пинта:

— Здравствуйте, Оскар Карлович! Что-нибудь случилось?

Вместо ответа Пинт молча кивнул и прошел в квартиру. Он быстро обошел все комнаты, внимательно осматривая их в поисках чего-то необычного. Честно говоря, он и сам не знал, что ожидает здесь увидеть. Ведь не фотографии же со сценами избиения Ильи! Нет. Все выглядело вполне мирно — никаких разбросанных вещей, никаких признаков суеты и спешки, кругом порядок и чистота. Вроде бы ничего подозрительного — но Пинт для себя еще не решил, считать ли подозрительным полное отсутствие всего того, что могло бы быть подозрительным. Поэтому он опустился в глубокое кресло и знаком предложил Крайнову устроиться напротив.

— Расскажи мне, Коленька. Все расскажи, как есть, — попросил он Крайнова, пристально глядя ему прямо в глаза.

— Я вас не понимаю, Оскар Карлович, — недоуменно усмехнулся Крайнов. — Что вы имеете в виду?

Его удивление было искренним. "Или очень хорошо наигранным", — отметил про себя Пинт. Он решил не ходить долго вокруг да около — все равно бесполезно. Если к этому гнусному происшествию действительно причастен Крайнов, тогда он просто гений маскировки, да к тому же человек с железными нервами — это надо же, заснуть после всего, что случилось, да еще и так натурально разыгрывать из себя святую невинность.

— Коля, я думал, ты уже в курсе. Сегодня вечером у своего подъезда был избит Илья.

— Сильно? — спросил Крайнов, и уголки его сочных пухлых губ слегка дрогнули в легком подобии улыбки.

— К счастью, не очень. Но довольно ощутимо, — ответил Пинт, наблюдая за реакцией Крайнова. Улыбка на его детских алых губах промелькнула и мгновенно исчезла.

— И вы решили, что это я? — теперь Николай выглядел озабоченным. — Нет, Оскар Карлович, это не я.

— Правда, Коля? — вкрадчиво спросил Пинт. Крайнов молчал. — Ты ведь знаешь: если я спрашиваю, значит — у меня есть на то основания.

— Нет, это не я, — повторил Николай. — Я весь вечер был дома. Никуда не выходил. Правда, никто это подтвердить не сможет. Так что — алиби у меня нет. Если бы заранее знать, когда оно понадобится, — Крайнов развел руками.

— Да, ты прав. Так оно всегда и бывает… Ну да ладно, Бог с ним, с алиби… Ты мне лучше вот что скажи — в последнее время между вами что-то случилось. Какой-то разлад вышел. Почему? В чем дело?

Крайнов пожал плечами: по лицу его было видно, что он не хочет отвечать на эти вопросы.

— Да так… — уклончиво сказал он. — Поссорились маленько. Но это не имеет никакого отношения к делу.

— Хорошо бы, Коля, хорошо бы, — покачал головой Пинт. — И все-таки — расскажи.