Энские истории

— А чего он? Путается под ногами… Тоже мне — жених…

— Это не твое дело! — наступала я. — Не тебе решать, кто путается, а кто — нет… Уходи! Видеть тебя не хочу! Устраиваешь тут комедию; что он мог обо мне подумать!

— Да брось ты, — поморщился Илья. — Какая разница, что он подумает? Главное, что твой будущий муж знает, как все обстоит на самом деле.

— Иди отсюда! Будущий муж! — я буквально вытолкала его за дверь. Он, впрочем, и не сопротивлялся: ухитрился даже в последний момент резко обернуться и поцеловать меня в щечку. Но я все равно его выгнала — конечно же, беззлобно.

Надо заметить, что у меня тогда не появилось никакого дурного предчувствия: я была уверена, что они сами во всем разберутся и еще не раз вместе посмеются над этим недоразумением. Я ошибалась: Илья очень сильно оскорбил Николая; фактически, это был удар ниже пояса.

Дальше случилось вот что: Илья, весьма довольный своей маленькой победой, спускался по лестнице и что-то насвистывал. Ему удалось больно задеть самолюбие Николая — самое чувствительное и уязвимое мужское место. Кроме того, он сумел вызвать у меня какие-то чувства; пока неважно, какие — со знаком плюс или минус, важно, что сумел. Женское сердце — как огромная доменная печь: любовь там переплавляется в ненависть, жалость — в восхищение, а уважение — в презрение. И наоборот — нужно только знать, какой катализатор и когда следует добавить.

Илья не учел одного — настырный характер Николая. Николай ждал его у подъезда. Подошел и процедил сквозь зубы:

— Ты мог бы мне раньше обо всем сказать. Не надо было ставить меня в глупое положение. И потом…

— Ты сам себя поставил в глупое положение — тебя никто сюда не звал, — парировал Илья. — А все из-за того, что переоценил свои возможности — ну тебе ли со мной тягаться?

— И потом, — продолжал Николай, — цветы я принес — самые лучшие, какие только есть в городе. И вообще, после всего того, что сегодня случилось, я знать тебя больше не хочу! — он не удержался: коротко, без замаха, съездил Илье в челюсть. Тот, не успев отшатнуться, в ответ шлепнул соперника раскрытой ладонью по уху. К счастью, безобразная сцена на этом окончилась; они не сцепились; вчерашние друзья, а теперь — непримиримые враги развернулись и зашагали в разные стороны.

* * *

Прошло еще несколько дней. Ни Илья, ни Коля больше не приходили к нам в гости — видимо, опасались встретиться друг с другом. Пару раз забегал Беленов — совсем ненадолго. Я рассказала ему о ссоре. Он долго смеялся и обещал помирить соперников; но, видимо, у него это не получилось. Уж и не знаю, как они уживались на работе — кабинет-то был один на всех. Наверное, Саша выполнял роль буфера и связующего звена — между собой они больше не разговаривали.

Отец сразу это заметил и ходил расстроенный — дружескую атмосферу в коллективе он ценил очень высоко. Не знаю, почему я тогда умолчала об истинных причинах ссоры? Возможно, если бы я обо всем рассказала отцу, ему бы удалось помирить ребят. А может быть, наоборот — он бы ни за что не стал этим заниматься. Ведь я же все-таки — его дочь. А он никогда не смешивал личные интересы со служебными.

* * *

Дальнейшее представляется мне каким-то нелепым бредом. Вот уж ни за что бы не подумала, что взрослые, умные, нормальные люди способны на такое. Да, конечно, работа в уголовном розыске накладывает определенный отпечаток. Вряд ли кого-нибудь из них троих можно было назвать утонченным или изысканным; но ведь и примитивными их назвать никак нельзя! Откуда же тогда эта ослепляющая злоба и всепоглощающая ненависть? А может, все мужчины устроены подобным образом — для них война сладка и желанна в той же степени, что и любовь? Не знаю. Человек — существо, раздираемое противоречиями. Есть какой-то срединный стержень, вокруг которого и происходят колебания — то в одну, то в другую сторону. Но даже если этот стержень остается неподвижен, то увеличивающийся размах колебаний способен натворить немало бед.

* * *

Вот вы, конечно, можете не верить в предчувствия, и уж тем более — в сны, а я вам скажу, что знала все заранее, потому что во сне разбила бутылку кетчупа, и он густой багровой лужей растекся по полу; а потом я стала мыть пол, да еще и порезалась. Больно. И кровь течет. И непонятно: где кровь, а где кетчуп? Да тут еще и месячные начались; сначала — во сне, а потом уж — как полагается. Ну и что? Скажете, совпадение?

* * *

В тот день дежурил Саша Беленов. Это он позвонил вечером отцу и попросил срочно приехать.

— Что случилось? — спросил отец.

— Оскар Карлович, Илью избили, — ответил Беленов. — Приезжайте, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

— Где он? — отец имел в виду Илью.

— Пока в больнице, но врачи говорят, что ничего серьезного. Я послал машину. Она скоро будет у вас.

— Хорошо. Выезжаю.

Служебная машина доставила отца в отдел. Там его ждал Беленов.

— Рассказывай, как было дело, — велел отец.

— Около десяти вечера раздался звонок… — начал Беленов.

— Кто звонил? — сразу перебил его отец.

— Не знаю… Кто-то из соседей, — пожал плечами Беленов.

— Что значит "кто-то"?

— Он не представился.