Энские истории

В Энске он купил топор; разыскал на антресолях старый длинный плащ; приладил изнутри к подкладке петельку и подвесил на нее свое немудреное снаряжение. Изучение литературы — в пределах школьной программы — не прошло для него даром; помнится, так же в свое время поступил Родион Романович Раскольников, когда собирался замочить старуху-процентщицу.

Тогда, в поезде, увидев Беглеца, направлявшегося в туалет мыть окровавленные руки, Студент притаился в тамбуре; достал из подмышки топор и замер в позе палача перед решающим ударом. Покончив с мытьем, Беглец случайно заметил громил и, дождавшись, пока они войдут в покинутое им купе, намеревался незаметно перебраться в другой вагон. Он открыл дверь тамбура и почему-то замер на пороге. Это его и спасло. Студент ударил что было сил, подавшись вперед всем телом; лезвие топора глубоко вошло в пол. Началась возня. Беглец оказался куда сильнее; Студенту же помогал страх. Однако вскоре он пропустил весьма увесистый удар в челюсть и ненадолго отключился. За это время Беглец сорвал стоп-кран и выскочил из поезда.

Студент из своего закутка не мог видеть громил; не мог понять, что они тоже преследуют Беглеца, поэтому расценил поспешную ретираду последнего как личный успех; в пылу азарта он бросился в погоню, прихватив с собой проверенное тысячелетиями оружие.

Но очень скоро он увидел, что желающих заработать пятьдесят штук "зеленых" как минимум в три раза больше, чем он полагал поначалу; за ним следом бежали два здоровенных амбала, каждый из которых был куда страшнее Беглеца. И тут Студент перетрусил не на шутку; он решил досрочно выйти из игры. А уж когда услышал выстрел, сердце его окончательно сорвалось со своего природного места и, разбившись пополам где-то в области мошонки, прыгнуло в пятки; этот неоспоримый факт, тем не менее до сих пор не признанный официальной медициной, в значительной мере способствовал увеличению скорости его бега.

Теперь он сидел, забившись в самый темный угол одного из недостроенных корпусов завода-призрака и ждал, когда же все кончится. Когда же наступит наконец рассвет и он убежит отсюда прочь, выкинув из головы всю ту дурь, которая неизвестно как туда проникла.

"Боже мой! Зачем я решился на это? Как я мог? Что это было? Гипнотический сон? Временное помутнение рассудка? Или, может быть…", — он не успел додумать; с улицы донесся какой-то странный звук; тихий хлопок, словно в мягкие ладоши. Затем послышался чей-то сдавленный вскрик. Студент подкрался к окну и осторожно выглянул.

На дорожке между корпусами лежал, скрючившись, Беглец. Обеими руками он держался за живот. Студент подумал, что он мертв. Но Беглец вдруг заворочался и, извиваясь всем телом, пополз к тому зданию, где прятался Студент. Он загребал ногами и резко отталкивался ими от земли; Беглец негромко стонал; сверху он напоминал большую ящерицу.

Вот он добрался до оконного проема, подтянулся на руках и, перевалившись через подоконник, со стуком упал на бетонный пол. Студент прислушался; Беглец продолжал ползти. Стоны раздавались все громче; шорох был все ближе; затем — осыпь мелких камушков; Беглец карабкался по лестнице. Студент прижался к холодной щербатой стене; пальцы крепко обхватили топорище.

Беглец с огромным трудом поднялся на второй этаж; продвинулся еще на десять метров, оставляя за собой темный прерывистый след. Он выгнулся дугой, запрокинул голову и вдруг — уронил ее на вытянутые руки, дернулся и затих.

Студент стоял, боясь пошевелиться. Он боялся выдать себя: звуком, движением, дыханием, блеском глаз.

Но было тихо.

Тогда он встал на цыпочки и, держа наготове топор, осторожно приблизился к Беглецу. Тот лежал, не подавая никаких признаков жизни. Студент пнул его руку; Беглец никак не отреагировал. Он пнул еще раз, посильнее — ничего не изменилось.

Студент нагнулся над неподвижным телом и тщательно обыскал карманы Беглеца. То, что он нашел, одновременно поразило и испугало его.

Он поразмыслил и пришел к выводу, что громила все-таки подстрелил Беглеца, когда тот перелезал через забор — ведь больше выстрелов не было. По крайней мере, он не слышал. А теперь, потеряв много крови, Беглец лишился чувств. Или вообще умер. Другого объяснения Студент придумать не мог.

Оставалось сделать над собой последнее усилие: отрубить Беглецу голову. Дикость, конечно: но именно такое условие поставил этот безумец в смокинге — привезти ему голову Беглеца. Бр-р-р! Ужас! Ни за что!

Но ведь он уже почти переборол себя; мысль о солидном вознаграждении очень помогала: в отличие от Раскольникова, Студент не был идеалистом. Ему нужны были деньги! Он хотел денег: страстно, как хотят женщину! В конце концов, никогда не знаешь, на что ты способен. Надо только решиться — и как в омут головой! Да что тут? Всего лишь несколько часов назад он уже смог перешагнуть через себя: набрался мужества, сил, и сделал то, что давно хотел сделать! Как ее звали? Элина? Да! Элина!