Энстадская бездна

Но не на этот раз. То, что лежало на виду или было легкодоступно, досталось нашим предшественникам. Ну а те чудесные вещицы, что скрывались где-то в толще скал, в каменных лабиринтах, к которым Древние почему-то были особенно охочими, никак не хотели к себе подпускать. Сколько не пытались найти подходящий провал, чтобы в них проникнуть, так и не удалось.

Повезло лишь Рику Аччету, одному из двух навигаторов 'Альбатроса', выглядевшему совсем мальчишкой и бледнеющему по любому поводу — одна из таких вещиц буквально сама нашла его. Выглядела она как полупрозрачный камень овальной формы полностью умещающейся в ладонь, и внешне абсолютно ничем не выделялась. Подобных камешков полно и на морском берегу, облизанных за тысячелетия волнами до зеркального блеска. Но, в этом, как выяснилось, была своя особенность. На одном из его сторон, точно по центру, имелась неглубокая впадинка, точно под палец.

Не знаю, зачем взбрело Рику в голову, но именно туда он его и приставил, после чего приложив уху. И надо же, в голове у него зазвучала музыка. Я видел, как он недоуменно уставился на камень, после чего снова его приложил, и на лице его появилась блаженная улыбка.

— Что с тобой, Рик? У тебя такой вид, как будто бы какая-нибудь недоступная прежде красавица ответила, наконец, согласием.

— Музыка, господин Сорингер, — по-прежнему улыбаясь, ответил он. — Сами послушайте. Только не забудьте палец приставить.

И верно, едва я поднес камень к уху, в голове зазвучала мелодия. Необычная, ни на что не похожая, но очень-очень красивая. Причем звучала она именно в голове, а не доносилась из камня.

— Умели же Древние! — восхищался Рик. — Сейчас такой волшебной музыки уже не услышишь.

'А мне приходилось ее слышать и сейчас. Есть у меня один знакомый скрипач, и его музыка ничуть не хуже. Да что там, она лучше, причем намного'.

— Как ты его нашел? — поинтересовался я.

— Сам не пойму. Сидел на камне, рукой по нему водил, и вдруг почувствовал в ней это. Как будто кто-то специально подсунул.

— Это и называется везение, Рик. Сдается мне, ты окажешься единственным, кому здесь повезло на находку.

Многих находка Рика не впечатлила: подумаешь, музыка. Вот если бы что-нибудь такое, чем можно пользоваться с какой-нибудь выгодой. Но сам Рик остался очень доволен.

* * *

— Ну так что, Ник, с богом?!

Капитан Солетт обвел взглядом палубу 'Альбатроса', выглядевшую так, как будто его корабль только что взяли на абордаж. Разве что луж крови и трупов не хватало. Ничего удивительного: мы постарались избавить 'Альбатрос' от всего что только можно, пытаясь снизить его вес. И первым делом корабль лишился установленных на его палубе катапульт и двух аркбалист вместе со станинами. Ну и помимо них много чего нашлось убрать.

— Никогда бы не подумал, что у меня на борту столько хлама, — заметил он, глядя на здоровенную кучу из ненужных или не совсем нужных вещей, выросшую на земле неподалеку от 'Альбатроса'.

— Надеюсь, за все это ты мне счет не предъявишь, — указал я на нее.

Солетт улыбнулся.

— Вообще-то следовало бы.

Затем разом посерьезнел.

— Считаешь, пора?

— А чего тянуть? Так и ночь закончится.

С последним утверждением я немного погорячился: едва началось смеркаться. Но ветерок уже начал задувать в нужную нам, восточную сторону, и в скором времени он грозил окрепнуть. Так что тянуть смысла нет.

Тут ведь какой немаловажный нюанс имеется: остров недаром называется островом Неистовых ветров. И хотя в той долине, где мы находились, прикрытой от западного побережья горным хребтом, сейчас он почти не чувствовался, это совсем не значит, что его не будет через какое-то время. Здесь не подчиняются никакой логике не только приливы с отливами, но и все остальное. Один раз мы в него уже попали, в шквальный ветер, на третий день своего пребывания на острове. Благо, что корабль находился на земле. Так что, чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше будет для нас. И нам, главное, перелететь через горы, прикрывающие эту долину со всех сторон. Ну а там уже будет значительно проще.

— Ну с богом, так с богом! На палубе! Кабестан четверть оборота вправо, взлетаем!

'Альбатрос' вздрогнул всем корпусом и оторвался от земли. Оторвался ненамного: даже не самому высокому человеку, вздумай он пройти под ним, обязательно пришлось бы наклонить голову. Момент наступил самый ответственный: именно сейчас капитан Солетт должен был принять окончательное решение, поднимать ли корабль в небо.

Размещая механизмы в трюме, мы старались распределить их вес равно мерно, иначе возникнет крен, который в любой миг может увеличиться, а там уже недалеко и до беды.

— Как будто бы ни крена, ни дифферента, — Солетт посмотрел на меня, а я, в свою очередь на Рианеля Брендоса, постукивающего кончиками пальцев по висевшей у него на груди трубе.