Enter

— Вы и представить себе не можете, что после него началось. Нам звонили клиенты и спрашивали, не противники ли мы технического прогресса. На вебсайт посыпались негативные комментарии. Председатель Союза немецких машиностроителей и производителей оборудования назвал меня «безответственным паникером», который вредит всей Германии. Наш коммерческий директор даже пытался уговорить руководство уволить меня из-за якобы нанесенного репутации фирмы вреда. Мне повезло, и директор встал на мою сторону. А теперь приходите вы и говорите, что я помогаю террористам!

— Правильно ли я понимаю, что вы по-прежнему считаете, что несдерживаемое техническое развитие опасно, но больше не решаетесь заявлять об этом публично? — продолжал допытываться Варнхольт.

— Я руководитель отдела безопасности ПО, а не политик. Я делаю свою работу и стараюсь предотвращать ошибки в своей сфере. На большее я не способен. Я буду вам очень благодарен, если вы позволите мне вернуться к выполнению моих обязанностей.

— Еще один вопрос, пожалуйста, — сказал Айзенберг. — Вы можете предположить, что АТР предпримет дальше?

— Неужели я похож на ясновидящего? Повторяю еще раз: я не имею ни малейшего отношения к этой организации. Если они послушали мой доклад и сделали вывод о том, что должны совершить теракт на электрических сетях и в аэропорту, то они слушали невнимательно. Я могу вам рассказать о том, как с помощью вирусов и троянов вывести из строя оборудование или целый завод, и о том, что мы делаем, чтобы этого не произошло. О возможных дальнейших атаках дронов пусть вам расскажут специалисты службы воздушной безопасности.

— Хорошо. Спасибо, что пожертвовали своим временем ради нас.

— Без проблем. Давайте я вас провожу.

* * *

После того как все еще заметно раздраженный Ангессер выпроводил их из здания, Варнхольт сказал:

— Это был эпический провал.

— Это была попытка, — сказал Айзенберг. — Иногда приходится искать в тумане.

— В любом случае, он не был откровенен.

— Что вы хотите сказать?

— Вы же заметили, как он разозлился при попытке вывести его на разговор. Мне показалось, что он испугался.

— Да, мне тоже так показалось. Очевидно, что ему в этой фирме непросто.

— Только вдумайтесь: специалист по безопасности в этой фирме не имеет права обнародовать свое мнение. Наверное, в других фирмах дела обстоят не лучше. Каждому, кто указывает на возможные проблемы и опасности технического развития, надевают намордник. Это явные симптомы разболтанной, коррумпированной системы.

Айзенберг внимательно посмотрел на собеседника.

— А вы не преувеличиваете? Вполне нормально, что фирма не хочет выносить на всеобщее обсуждение негативные аспекты своей деятельности.

— Да, это нормально, вы правы. Но в том и беда. О возможных опасностях не говорят, пока они не наступят в реальности. И вот вам — очередная «Фукусима».

— Звучит, будто вы сочувствуете АТР.

— Нет, господин Айзенберг. Я против нелегальных акций, иначе зачем мне быть в вашей команде? Но я разделяю тревоги этих людей. Честно говоря, я боюсь, что в итоге они окажутся правы.

— Это не нам решать. Мы должны найти преступников, ни больше ни меньше. Если вы правы, то судебный процесс, наверное, самый правильный способ начать общественную дискуссию о рисках технического развития. Тогда АТР достигнет своей цели.

— Я сомневаюсь, что они согласятся.

Айзенберг вздохнул.

— Я тоже сомневаюсь.

Глава 18

Клаудия рассматривала коллекцию ключевых слов на мониторе, из которых должен был сложиться психологический портрет при условии, что ей когда-нибудь предоставят нужную информацию в достаточном объеме. На основе имеющегося материала — всего-навсего нескольких политических высказываний с какого-то сайта — ей удалось исключить пару версий и сформулировать лишь следующее: уверенно можно утверждать, что это не психически неуравновешенный одиночка. Преступники действовали организованно и рационально. У них была общая цель, которую они ясно изложили в своих лаконичных заявлениях. Они исходили из идей психотического Теодора Качинского, однако четко разграничивали его рациональные аргументы и совершенные им под влиянием паранойи поступки.

Остальные выводы были лишь предположениями. Протекавшие в преступной группировке психологические процессы могли приобрести нездоровую динамику. Успешность терактов и невероятный резонанс со стороны СМИ были способны вызвать у организаторов пьянящее ощущение силы. Наверное, они почувствовали себя поп-звездами. Это, в свою очередь, в скором будущем придаст им чувство превосходства, из-за которого они, вероятно, допустят ошибку. Это гипотетическое высокомерие будет чревато тем, что группировка рано или поздно переступит психологический барьер на совершение насилия. Все больше возвеличивая себя, преступники до такой степени обесценят точку зрения людей, мыслящих иначе, что перестанут полностью считаться с их правами и жизнями. И тогда убийство станет лишь вопросом времени.