Enter

Виссманн пробежал глазами три листа.

— Здесь — орфографическая ошибка, — сказал он. — «Верноподданные» пишется с двумя «д».

Он указал на слово на второй странице.

— А кроме этого? Вам не кажется, что этот текст написан тем же, кем и текст на веб-странице АТР?

— Откуда мне знать?

— Вы не могли бы его проверить своими методами? И посмотрите, может быть, вы найдете в Интернете схожие документы.

— Хорошо.

Он обернулся к остальным и подождал, пока они закончат читать.

— Кто такой Роберт Дрэгер? — спросил Клаузен.

Айзенберг сообщил то, что узнал о нем от Хинтце.

— И что нам с этим делать? — спросил Варнхольт.

— Проанализировать, очевидно, — ответил Клаузен. — Это ведь улика, к тому же директор Хинтце впервые включил нас в свое расследование. Теперь мы обязаны вытащить максимум из этого вещественного доказательства.

— Максимум, что ты сможешь сделать с этой бумажкой, это пилотку, — ответил Варнхольт. — Она, правда, тебе не поможет соображать лучше, но хоть немного преобразит внешность.

— Кто бы сомневался, Варнхольт, что ты ответишь очередной издевкой. Неужели ты не понимаешь, что это наш шанс?

— Что еще за шанс? В том, что там написано, нет ничего нового! Повтор теории и требований, которые АТР опубликовали в Интернете.

— Чувак, Варнхольт, не мне тебе объяснять разницу между веб-сайтом и отправленной конкретному человеку угрозой убийства.

— Где тут, извините, угроза убийства?

— «Если же вы оставите это предупреждение без внимания, вам придется считаться с последствиями», — зачитал Клаус. — И вот еще: «Мы оставляем за собой право применять любые меры для спасения нашего вида». Яснее не скажешь!

— Чепуха! Если бы я кому-то грозил, то сделал бы это конкретнее, что-то вроде такого: «если до завтра, до 20:00, вы не оставите выкуп в один миллион евро в ячейке 111 в камере хранения на главном вокзале, то в городе прозвучат множественные взрывы».

— Звучит, будто у тебя был реальный опыт, Варнхольт!

— Уж точно более ценный опыт, чем у тебя, якобы изучавшего криминалистику. Мне очевидно, что АТР хочет привлечь как можно больше внимания СМИ. Они не террористы, чтобы там ни воображал Хинтце. Они не собираются убивать. Если бы они этого хотели, то уже давно сделали бы и тогда вместо пустых угроз рассылали бы бомбы в конвертах.

— Не террористы? А как бы ты назвал тех, кто устраивает теракты на электрических сетях и в аэропорту, а затем рассылает письма сотням людей, чтобы вызвать у них страх и ужас?

— Хватит ссориться! — вмешался Айзенберг. — Мы должны отнестись к этим письмам со всей серьезностью. Но я разделяю точку зрения господина Варнхольта: письма специально составлены расплывчато. Так пишут, когда хотят испугать, а не когда на самом деле угрожают. Как вы думаете, госпожа Морани?

Психолог наморщила лоб.

— Вполне возможно, что это попытка запугать. Наверное, в этом и была цель рассылки. Но их можно истолковать и как высказанное заранее оправдание за предстоящие преступления.

— Что вы имеете в виду?

— Упоминание самообороны, наверное, самая древняя стратегия самозащиты убийц. Посмотрите внимательнее на формулировки: «мы даем вам возможность», «придется считаться с последствиями». Это значит, что у жертвы был выбор и она в глазах убийцы выбрала смерть. В конце письма эта мысль выражена еще четче там, где речь идет о «соучастниках» и «самозащите» и о «спасении человечества». Возможно, так они хотели усилить давление на получателя. Но также можно предположить, что составитель письма тем самым, возможно, неосознанно хотел оправдаться в предстоящих преступлениях, из-за которых пострадают люди.

— Ты слышал, Варнхольт? — перебил ее Клаузен. — Будешь и дальше утверждать, что «они не террористы»?

— Это все — просто разгул фантазии! — заявил Варнхольт. — Пока ни один человек не пострадал.

— Пока, — акцентировал Клаузен.

Айзенберг внимательно посмотрел на хакера. Сложно было догадаться, что именно происходило в его круглой голове с умными глазами, но он явно чувствовал себя некомфортно. Он или симпатизировал террористической группе, или знал нечто, чего не хотел раскрывать команде. Возможно, он подозревал или конкретно знал, кто скрывается за АТР. Не исключено, что он лично был знаком с одним из членов организации, но его хакерская этика запрещала ему раскрывать имя. О том, что Варнхольт мог вести тайные делишки с АТР, Айзенберг предпочитал не думать.