Enter

— Он вел исследования в области нейроинформатики. Занимался нейронными сетями. Попросту говоря, это компьютерное моделирование работы клеток человеческого мозга. На сегодняшний день эти сети широко используются, например, в автоматизации управления производством, в поисковых сервисах Интернета или в распознавании изображений. Мы в нашем институте пытаемся, помимо прочего, повысить эффективность работы таких сетей, чтобы при имеющейся вычислительной мощности интеллект компьютера возрастал. При этом не стоит путать мыслительную деятельность человека с тем интеллектом, над которым работаем мы. Под интеллектом у нас понимается способность компьютера принимать верные решения, исходя из контекста, который ему задали. И поэтому для нас система управления производством обладает интеллектом, если умеет автоматически распознавать составные части продукта или в случае ошибки реагирует на нее. При этом она не обязана писать стихи. Такое объяснение вас устраивает?

— Доктор Ангессер рассказал нам о том, что поводом к его увольнению послужила ссора с Меллеком, — сказал Айзенберг, глядя в свой блокнот. — Он упомянул теорию графов и модель Мак-Каллока — Питтса. Они относятся к названной сфере?

— Да. Но я не понимаю, господин главный комиссар, почему вы из-за этого пришли сюда. Вы же не думаете, что Ангессер убил своего бывшего начальника из-за ссоры многолетней давности?

— Нет. Мы хотим понять, почему АТР выбрали в качестве первой жертвы работника вашего института.

Гильберт подняла брови.

— И при этом — не меня?

Айзенберг покраснел, что в последний раз с ним случалось в подростковом возрасте.

— Я этого, конечно, не имел в виду.

Гильберт улыбнулась.

— Хорошо. Я директор этого института, и, наверное, поэтому тоже получила письмо. Но, вероятно, с точки зрения этих луддитов их заветной целью был Вальтер. Ведь он разрабатывал системы управления для автономных машин, проще говоря, — первую ступень в создании интеллектуальных роботов, которые в глупой научной фантастике вечно выходят из-под контроля и стремятся захватить власть над миром. В своей области он был корифеем международного уровня, у него были десятки публикаций. Моя специализация — анализ текста, по сравнению с его сферой — сплошная скука.

— А чем конкретно занимаетесь вы? — спросил Варнхольт.

— У меня уже давно нет собственных научных проектов — обстоятельство, о котором я сожалею, но не могу его изменить. Моя задача сейчас — руководить институтом, общаться с заказчиками и инвесторами. На научную работу времени не остается. Но мне все равно до конца не понятно, почему вы пришли сюда. Неужели вы обнаружили какую-то связь между Ангессером и АТР?

Айзенберг медлил. Он чувствовал себя плохо подготовленным, словно школьником, не выполнившим домашнее задание. По сути, у него не было конкретных доказательств, лишь пара смутных догадок и интуиция, которые не пройдут проверку острой, как нож, логикой этой удивительной женщины.

— Один… из наших сотрудников… с помощью статистического анализа… обнаружил некоторые совпадения в текстах Ангессера и… террористической группировки, — выдавил из себя Айзенберг и боковым зрением заметил удивленный взгляд Варнхольта, который еще никогда не слышал, чтобы шеф запинался во время разговора.

Гильберт внимательно посмотрела на собеседника.

— Звучит интересно. Что это были за совпадения?

Айзенберг бросил умоляющий взгляд на Варнхольта, который с готовностью вступил в беседу.

— Наш коллега прочесал Интернет в поисках документов с редкими сочетаниями слов из публикаций на сайте АТР. И там наткнулся на публикации Ангессера, в том числе на его доклад, в котором он предупреждает о рисках бесконтрольного технического развития.

Гильберт кивнула.

— Фильтр Байеса. Понятно. Но это еще не говорит о наличии связи между АТР и Ангессером. Террористы вполне могли вдохновиться его текстами, или же совпадения были случайными.

— Это все прекрасно понимают, — сказал Айзенберг. — Но мы все равно поговорили с ним, а потом еще раз, после убийства Меллека, и выяснили, что они были знакомы.

— Подождите. Я правильно понимаю, что вы обнаружили связь между Ангессером и АТР до убийства Меллека?

— Да. Мы с ним разговаривали. Он всячески отрицал свою причастность к АТР и называл их психами. После сообщения о смерти Меллека мы снова его навестили. Это, конечно, ничего не значит, но лично мне показалось, что он сильно нервничал.

Гильберт молчала. Она неожиданно встала со своего кресла, сделала несколько шагов по комнате и остановилась у камина. Посмотрела на фотографию человека в шляпе, словно тот мог подсказать ей, кто убил ее сотрудника. Затем обратилась к Айзенбергу:

— Теперь я вспомнила, — сказала она. — Ангессер был талантливым программистом, одним из лучших в команде Меллека. Вначале у них были прекрасные отношения. Но неожиданно они разругались. За полгода до увольнения Ангессера. Насколько мне известно, они тогда работали над компьютерной игрой.

— Над компьютерной игрой? — спросил Варнхольт.