Энтони: Дорога к дракону

Наконец впереди послышался гомон, и путники ускорили шаг. Миновав чащу, они быстро выкатились на равнину – практически лишенную травы, словно тут неделями пасся табун лошадей. Зато в избытке было различных прилавков и лотков, у которых ошивались тщедушные торгаши и еще более тщедушные покупатели.

– Те, что потолще да порумяней, – вещала старушка, – это приезжие, как вот ты. Мы вас сразу определяем…

Шагая следом за проводницей, Энтони с интересом рассматривал товары на прилавках. Ножи, мечи – это, стало быть, лоток кузнеца. Свистульки всякие и посуда – гончара. А у мясника на прилавке…

Ноги вдруг подкосились, и Энтони устоял только благодаря старухе.

– Ты чего, споткнулся, что ли? Аккуратней! – прикрикнула она на него.

Но Енот если и слышал слова, то не мог понять их смысла. Все его внимание было приковано к прилавку, на котором в ряд лежали пять радужных тушек.

– Это что же… – с трудом выдавил Энтони, – …единороги?

– Ага, – кашлянув в кулак, сказала старушка. – Они самые. Вон, если интересно, выше посмотри.

Энтони задрал голову и натурально застыл. Глаза его округлились, крик застрял где-то в глотке.

На крюках под вывеской «Мясо» висели две единорожьи головы. Во лбах зияли дыры – кто-то аккуратно вырезал рога. Казалось, несчастные создания смотрят прямо на Энтони, причем смотрят осуждающе, будто он лично был виновен в их нынешнем незавидном положении.

– Ну что, нравится? – подавив очередной приступ кашля, осведомилась старушка. – Красивые твари. Жаль, совсем невкусные… но хотя бы сытные, да. Кстати, о еде. Ты, наверное, голоден? Тогда дуй за мной.

И, не дожидаясь ответа, она первой устремилась к центру ярмарки.

– Так а… так а зачем вы их убиваете? – пролепетал Энтони. – В них же дух… дух Долины?

– Дух, не дух… Кто знает, – хмыкнула старушка. – В любом случае духом, мальчик, сыт не будешь…

На главной ярмарочной площади выступали сгорбленные и болезненные артисты, жонглеры с пылающими булавами и трубадуры с завышенной самооценкой – очень неубедительно разыгрывали веселье, хотя им явно нездоровилось.

Чуть в стороне стояли огромные дымящиеся котлы, у которых орудовала половником дородная дама-кухарка – с грациозностью лани она разливала похлебку по мискам, коих на столе сбоку от нее громоздилось в избытке.

Старуха направилась прямиком к котлам, на ходу бросив:

– Ну что, налетай?

Несколько мгновений спустя в руках у Энтони была дымящаяся миска с похлебкой и ложка. Пахло от миски препогано.

– Это из единорогов? – спросил Енот осторожно.

– Из копыт, – был ответ. – Рога на суп никто переводить не будет. Их и так почти не осталось. А уж как Долина вымрет… – Старуха смолкла, не договорив, и Энтони, вздрогнув, покосился на спутницу.

Яркая вспышка факела, которым развлекал публику усталый жонглер, ненадолго ослепила Енота. Перед глазами заплясали яркие зайчики.

Потому, наверное, когда Энтони взглянул на старушку снова, в ее лице ему почудился череп, будто он пришел в Долину рука об руку с самой Смертью.

Смертью, которая кашляла, как заядлый любитель табака.

Соедини точки по порядку, да будь аккуратен, путник, иначе спугнешь чудесное существо, пожаловавшее к нам прямиком из Долины Радуг.

Глава четвертая, в которой Энтони приходит на станцию и удивляется отсутствию рельсов

Железнодорожная станция, к которой вышел Энтони, была очень маленькой. Будто некий странствующий маг, перепив браги, шутки ради уменьшил ее вдвое, то есть до совершенно бесполезного размера.

Еще странней было то, что рядом со станцией отсутствовали какие-либо рельсы, даже миниатюрные. Из-за этого станция казалась еще более ненастоящей, и Енот даже решил, что старуха из Долины Радуг пошутила над ним – прямо как тогда, когда привела на ярмарку смотреть единорожьи головы.

Едва Энтони поднялся на перрон, крохотная часовая стрелка на крохотных часах, висевших над крохотной дверкой крохотной станции, поравнялась с крохотной минутной, и послышался едва различимый звон. Энтони, заслышав его, отчего-то насторожился.

Прежде он бы и ухом не повел, но отчего-то события последних дней пробудили в душе Енота непонятное чувство – теперь к любому незнакомому месту он относился с опаской: везде мерещились ловушки.

Тем временем, покуда Энтони ждал подвоха, крохотная дверка крохотной станции отворилась, и на платформу вышел вполне обычный гном. Енот удивленно выпучил глаза. Прежде он о гномах только слышал, но не видел вживую.

Впрочем, так Энтони мог сказать про многое в мире.

Про те же маленькие железнодорожные станции без рельсов.