Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия

Иначе складывалось положение Католической церкви, к которой принадлежало большинство верующих в Чехии. В 1950‐е она подверглась особенно суровым репрессиям: монашеские ордены вынуждены были действовать в полной общественной изоляции или подпольно (монахи осуществляли свое призвание, живя в миру), многие священники (в том числе епископы) и монахини провели долгие годы в тюрьмах, кандидатов на богословские католические факультеты подбирали в соответствии с требованиями государства, часто для нужд тайной полиции.

Зато в 1970‐е активность католических структур, как мирских, так и духовных, была необычайна: в Чехии действовали самиздатские церковные издательства, которые постепенно приобрели широкий размах и наращивали тиражи своих публикаций. Неофициальные структуры Церкви и верующих проводили лекции. Часть католической интеллигенции подпольно изучала богословие, некоторые принимали посвящение в сан. Клирики и миряне, занимавшиеся этим, контактировали с кругами «Хартии-77». Некоторые священники и интеллигенты-католики были связаны с ней очень близко, будучи уверенными, что в условиях тоталитаризма нельзя разделить жизнь на общественную и церковную и что любое подлинное движение, даже не сформированное непосредственно христианским мировоззрением, может способствовать переменам в стране. Католические активисты были одной из составляющих «Хартии-77» и близких к ней начинаний. Несколько десятков из них сидели в тюрьмах за правозащитную деятельность или самиздат.

Под строгим надзором находились и противники прорежимного движения «Pacem in Terris», созданного в начале 1970‐х среди католического клира. Объединяющее несколько сотен священников, в том числе некоторых епископов, оно декларировало лояльность системе и облегчало спецслужбам возможность быть в курсе внутренних дел Церкви.

Так называемая Катакомбная церковь (см. вступительный очерк к разделу «Чехословакия») в Чехии была довольно изолированной общиной, и ее связи с другими неофициальными кругами клира и мирян оставались весьма ограниченными. Она допускала взаимодействие с отдельными представителями католической иерархии, но всякое сотрудничество с официальными структурами отвергала. У Катакомбной церкви были свои верующие и свое духовенство – в ней были тайно рукоположены многие священники и даже несколько епископов. Часть членов этого сообщества исповедовала крайние взгляды. Даже с точки зрения официального католического учения позиции Катакомбной церкви по многим вопросам были спорными, таковыми они остались и после падения тоталитарной системы.

Остальные конфессии не сыграли большой роли в истории сопротивления тоталитарной системе в Чехословакии. С диссидентскими группами сотрудничали отдельные приверженцы других религий, но они никогда не создавали особого круга, как это было с католиками и Чешскими братьями.

Последние месяцы, недели, дни и часы

В конце июня 1989 года подписанты «Хартии-77», объединенные вокруг Вацлава Гавела, подготовили манифест *«Несколько строк». Этот короткий документ молниеносно получил огромный отклик, его подписали около 30 тысяч человек, в том числе и очень популярные артисты, до той поры не связанные с диссидентским движением. Сам манифест не принес заметных изменений, но благодаря общественной поддержке помог подготовить почву для позднейших переломных событий.

После создания первого некоммунистического правительства в Польше, политического компромисса в Венгрии и побегов тысяч немцев из ГДР в ФРГ (в частности, через посольство ФРГ в Праге) начинали казаться реальными политические перемены и в ЧССР. Усиливались публичные протесты, росло число людей, выражавших недовольство.

Последняя волна арестов прошла в конце октября 1989 года – несколько десятков человек были задержаны на двое или четверо суток, а редакторов самиздатского журнала *«Лидове новины» Иржи Румла и Рудольфа Земана арестовали и возбудили против них уголовное дело. Многие из приговоренных в прошлые годы еще отсиживали свои сроки, и, несмотря на кампании солидарности в стране и за границей, власти по-прежнему не соглашались их освободить.

После падения Берлинской стены (7 ноября 1989 года) все ждали перемен. Ожидалось, что импульсом для них станут крупные акции протеста, запланированные на январь 1990 года, годовщину самосожжения Яна Палаха. Однако протесты начались уже во время *студенческой демонстрации 17 ноября 1989 года – в 50-ю годовщину студенческих протестов против закрытия чешских вузов немецкими оккупационными властями. Митинг в пражском районе Альбертов был созван горкомом Союза социалистической молодежи (чешский комсомол), а также Независимой студенческой ассоциацией. Органы госбезопасности не предвидели, что этот день станет переломным: на митинг пришли десятки тысяч человек, и он быстро превратился в антиправительственную и антикоммунистическую манифестацию.