Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия

В течение почти пяти веков Босния входила в состав многонациональной Османской империи. В 1908 году она была включена в состав Австро-Венгрии, а после крушения последней в результате Первой мировой войны оказалась в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев, переименованном в 1929 году в Королевство Югославия. В 1945 году последнее преобразовалось в Народную Федеративную Республику Югославию. В 1963 году Босния стала частью Социалистической Федеративной Республики Югославия и находилась в ее составе до 1991 года. Боснию отличала самая сложная среди всех республик федерации этническая структура; на ее территории жили три народа – хорваты, сербы и босняки-мусульмане (славяне, исповедующие ислам, которых коммунистические власти признали отдельным народом в 1968 году)[39].

Особенно трагическим периодом истории Боснии были годы Второй мировой войны. Почти вся ее территория была тогда включена в Независимое Государство Хорватия (НГХ), которое возглавлял союзник нацистов Анте Павелич. Хорватский диктатор признал босняков-мусульман «цветом хорватского народа» – этнически самой чистой и самой ценной общественной группой. Этнические чистки, проводившиеся в это время в Боснии *усташами, распространялись не только на еврейское население, но и на боснийских сербов. В свою очередь остатки Королевской армии под командованием генерала Драголюба Михайловича начали борьбу с босняками, организовав движение *четников. Этнические конфликты на территории Боснии, вылившиеся в особо жуткие акты убийства мирного населения, привели к динамичному развитию и чрезвычайной популярности коммунистического партизанского движения под руководством Иосипа Броз Тито. Это было единственное многонациональное вооруженное формирование, в котором широко были представлены сербы.

Сразу по окончании военных действий коммунистические власти жестко расправились с коллаборационистами и чиновниками НГХ, репрессии распространились также на Католическую церковь. От рук партизан без суда и следствия в этот период на территории Боснии и Герцеговины погибли около трехсот священников и монахов. В рамках борьбы за светское государство репрессиям подверглась и мусульманская община.

Коммунистическая система в Боснии в 1956–1989 годах характеризовалась меньшим либерализмом, чем в других республиках Югославии. Главной причиной пристального контроля над обществом были опасения правящих кругов относительно возможных этнических столкновений, обусловленные опытом кровавых конфликтов периода Второй мировой войны. Репрессии были направлены прежде всего на хорватов (преимущественно на интеллигенцию и бывших членов Хорватской крестьянской партии), а также на босняков, которым до конца 1960‐х отказывали в статусе нации. Одновременно «югославянская идея», насаждавшаяся коммунистическими властями, стала пользоваться в Боснии все большей популярностью. Она представлялась особенно притягательной, так как не требовала отказа от своей самобытности. В новом укладе граждане Боснии уже не должны были быть сербами, хорватами или мусульманами, а могли быть югославами. В Боснии эта модель оказалась необычайно привлекательной и сравнительно неплохо действовала в течение 45 лет.

Слабость боснийского диссидентского движения в 1956–1989 годах была обусловлена и значительной экономической эмиграцией на Запад, а также в Хорватию и Сербию. Зато большое значение имели выезды на учебу в соседние республики, где молодежь вовлекалась в оппозиционную деятельность. Чаще всего выезжали хорваты и сербы, реже – босняки. В связи с этим диссидентское движение в Боснии активнее всего развивалось в мусульманской общине, для которой Сараево было политическим и культурным центром.

Религия была важным фактором, формировавшим национальное самосознание всех народов, населявших Боснию (католичество у хорватов, ислам у босняков, православие у сербов). Эта зависимость приобрела особенно сложный характер у мусульман, которые, в отличие от хорватов и сербов, имевших собственные национальные организации в «родных» республиках, располагали единственным «национальным» институтом – исламской религиозной общиной. Часть исповедующих ислам само понятие «нация» расценивала как западную, «чуждую» идею, имеющую второстепенное значение по сравнению с религиозным самоопределением.