Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки. Книга 3. Детство и юность Ираиды. Глава 2

9 февраля.

Привет из Москвы!

Ира, здравствуй!

Довольно таки быстро я начинаю тебя беспокоить. Понимаешь, Иринка, боюсь затеряться в числе твоих многочисленных поклонников и опекунов, боюсь, что мои жалкие слова потонут в их похвальных речах о тебе. Поэтому и пишу тебе побыстрей, пока они тебя ещё не нашли.

Шучу, конечно. За такие слова ты бы мне прямым ударом… И, признаться, я опасаюсь этого. Что же мне написать тебе, чем покорить твоё гордое сердце? Ведь, о наших отношениях писать слишком рано. Мы знаем друг друга очень мало, и, конечно, полного представления друг о друге не имеем. Но и за эти немногие часы мы иногда показывали себя с плохой стороны.

И я, и ты, так что, не удивляйся, если я говорю «мы». Да и думала ли ты в это время о будущем, о том, что между нами что-нибудь произойдёт. Ведь, когда встречаются в первый раз, над этим вопросом не задумываются. И стоит ли? Ведь, в жизни бывает очень много встреч, и только одна из них бывает решающей. Только одна положит начало хорошей, крепкой дружбе. Мне, почему-то запомнились слова одной хорошей писательницы. Она говорила, что дружба возникает не сразу. Она воспитывается во встречах, познаниях, взаимных обидах. Это, конечно,

общеизвестные слова. У меня, может быть, получается очень просто, слишком прямо я высказываю свои мысли. Не в лесть себе самому, что я вообще лгать не привык. Бывают, правда, погрешности, но не без этого. Я знаю, что тебе очень обо мне плохо говорили, и я точно не знаю, сумел ли я своим «примерным» положением хоть на треть разуверить тебя. Но это не так важно. Дальнейшее покажет всё, и я надеюсь, что мы узнаем друг друга поглубже.

Ты, Иринка, не думай, что я вот так прямо набиваюсь со своей дружбой. Зачем мне это? Мимолётного увлечения мне не нужно, а для большого – время ещё не подошло.

В письмах написать можно много и хорошего, и плохого. Ведь, краснеть не приходится. Гораздо важнее и труднее сказать всё с глаза на глаз. Ведь, мы с тобой только товарищи, может быть, немного больше. Может, мы немного увлеклись друг другом, но разлука поможет забыть это с условием, если этого хотим.

Я думаю, что вообще стоит задуматься над таким вопросом. Ну, хватит об этом. Я надеюсь, что ты затронешь этот вопрос. Рассказать о себе нечего. Как-то чувствую себя неловко на новом положении, хочется ещё пошалить, хочется ещё попугать тебя.

Но вместо этого, делаю из себя учёного мужа, усердно начинаю грызть науку.

А Москва сейчас не приветливая, грязь, лужи, и всё старое.

Знаешь, Ира, у меня точь в точь получается, как у Чеховского Ваньки. Смешно получается. Ну, ты, наверное, знаешь, как трудно в первый раз писать письмо, когда всё туманно. Поэтому и не находишь нужных слов. Разве сравнишь моё письмо с письмами твоих поклонников, и у меня к тебе просьба – пришли хоть одно – поучиться. Я серьёзно прошу. Напиши, не писал ли тебе Володя, который провожал меня. И советую с ответом не задерживаться, а то я в этих вопросах очень щепетилен и промедленья не терплю.

Ну, на этом закончу, бегу в институт.

До свидания. Будешь писать Лиде, от меня привет.

Жму твою руку – ВИКТОР.