В те старые времена, которые вызвали к жизни поэзию, дело шло все-таки о пользе, и при этом весьма большой пользе, связанной с тем, что вносили в речь ритм, эту силу, наново упорядочивающую все атомы предложения, вынуждающую выбирать слова, придающую мысли новую окраску и делающую ее более темной, отчужденной, отдаленной: разумеется, то было суеверной полезностью. С помощью ритма человеческая просьба должна была глубже запечатлеться в памяти богов… ритм есть принуждение; он вызывает неодолимую тягу к податливости, соучастию; не только ноги, но и сама душа начинает идти в такт, — предполагалось, что и душа богов! Ритмом, стало быть, тщились принудить их и применить к ним насилие: поэзию набрасывали на них, как магический аркан.
В слове нет ничего абсолютного, мы больше воздействуем на него, чем оно воздействует на нас; его сила в образе, который мы в нем видим или в него вкладываем.
Действительно, сколь широк может быть диапазон образов в твор
честве поэта, пользующегося весьма ограниченным арсеналом простых и понятных слов! Чего стоят только «забивает крышу…» или «пальцы льет волной……. Для этого требуется совсем немного быть поэтом.Поэты и мыслители — это больные: Ватто, Вольтер, Гейне… Похоже на то, что мысль вызывает недоумение, расстройство, болезнь. Тело, по-видимому, неподходящее вместилище для души.
Под влиянием приливов крови к голове многие индивидуумы делаются поэтами, пророками или прорицателями… Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершенно утратил эту способность.
Что такое поэт? Несчастный человек, носящий в душе тяжкие муки, с устами, так созданными, что крики и стоны, прорываясь сквозь них, звучат, как прекрасная музыка…
Величье богов мертво без воспевающих уст.