Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Ваня говорит Зине, чтобы она не смела плохо отзываться о его пьяной родне: «Сама намазана, прокурена, / А всё туда же — обсуждать»4‘9 Похожим образом высказывался герой песни «Про любовь в каменном веке»: «Выгадывать не смей на мелочах, / Не опошляй семейный наш уклад!» (а в черновиках: «Не хнычь и прекрати ненужный спор»; АР-7-4). Поэтому оба хотят, чтобы их жены замолчали: «Молчи, не вижу я тебя в упор» = «Уж ты бы лучше помолчала бы»; и даже угрожают им: «Смотри, тебя я в жертву принесу» (АР-7-8) = «Гляди, дождешься у меня!», — в том числе избиением: «Ну что глядишь? Тебя пока не бьют» = «Кто мне писал на службу жалобы: дескать, пьет, бьет и не приходит, а?»[2472] (другие варианты исполнения: «Кто мне

писал на службу жалобы, а? Дескать, пьет, бьет и не приходит?»[2473], «Что, мол, пьет, мол, бьет?.. Не ты? Да я же их читал!»5[2474]).

Обращают на себя внимание и другие совпадения: «Послушай, где мой каменный топор?» (АР-7-4) = «Послушай, Зин, не трогай шурина»; «Куда уж мне — я грубый» (АР-7-6) = «Ты, Зин, на грубость нарываешься»; «Позоришь перед племенем меня» (АР-7-10) = «К тому же эту майку, Зин, / Тебе напяль — позор один»; «Ведь ты зубами щелкаешь, сидишь. / Нельзя из людоедок брать жену!» /5; 471/ = «А у тебя подруги, Зин, / Всё вяжут шапочки для зим, / От ихних страшных образин / Дуреешь, Зин!»5[2475]^[2476]; «Ты даже не могла купить камней — / Сказала, что камней не привезли» (АР-7-10) = «Сгоняла б лучше в магазин»54

Наконец, если в ранней песне из-за поведения жены героя власти хотят вызвать его «на ковер», то в поздней его вызывает начальство из-за жалоб, которые писала на него жена: «Старейшины собрались на совет / И, вероятно, вызовут меня» (АР-7-10) = «Сама ж в профком писала жалобы. / Что нет? Когда я сам читал»[2477] (ср. этот же мотив в черновиках «Баньки по-черному», 1971: «Ты ж сама донос писала на меня»; АР-14-105).

В песне «Про любовь в каменном веке» герой говорит жене: «Разбаловалась ты в матриархат», — что напоминает комментарий, которым Высоцкий часто предварял исполнение песни «Она была в Париже»: «…она посвящена такой женщине, которая часто уезжает в заграничные командировки. А он — нет. Ну и, в общем, это направлено против излишней эмансипации женщин. Это остросоциально направленная песня,»[2478]. Да и сама жена героя признаёт, что она «разбаловалась»: «Мол, я ездой по миру / Избалована и изнежена» («Мы с мастером по велоспорту Галею…»).

Совпадает даже одинаково отрицательное отношение героев к родственникам своих жен в песнях «Семейные дела в древнем Риме» и «Про любовь в каменном веке»: «.. Я заведу себе гетерочку. <.. > У гетеры пусть безнравственней, / Зато родственники умерли» ~ «А всё — твоя проклятая родня!»[2479] (так же как и в «Красном, зеленом»: «А бог с тобой, с проклятою…»; причем в черновиках герой называет «проклятой» и маму своей возлюбленной, то есть речь идет о той же «проклятой родне»: «Да ну тебя, проклятую, тебя саму и мать твою!» /1; 346/). Поэтому и в стихотворении «С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм…» (1971) герой, устав от войны, которую ему объявили жена с тещей (с той самой «мамой»), говорит своей супруге: «Может, грубо сказал (так бывает со мной, / Когда я чрезвычайно отчаюсь): / “Я тебя как-нибудь обойду стороной, / Но за мамину жизнь не ручаюсь”». Сравним с черновиками песни «Про любовь в каменном веке»: «Куда уж мне, я грубый» (АР-7-7), «Я высеку тебя и буду прав. <…> Послушай, где мой каменный топор? / Оденься и в пещере пол домой. / И жаль, у нас день порки запрещен! / Клянусь, я прогоню тебя домой / Или отдам кому-нибудь еще» (АР-7-5) (точно так же он хотел избавиться от своей жены в стихотворении «Чем и как, с каких позиций…», 1966: «Помогите хоть немного, / Оторвите от жены»; а в песне «Грусть моя, тоска моя» он захочет избавиться от судьбы-тоски: «С кем-нибудь другим хотя бы ночь переночуй»; и здесь же он ее «высек»: «Поутру не пикнет — как бичами ни бичуй»).

Между тем, в стихотворении «Вы учтите, я раньше был стоиком…» (1967) герой еще пытается воспринимать жену как неизбежное зло, предопределенное судьбой: «И откуда набрался терпенья я, / Когда мать ее — подлая женщина — / Поселилась к нам без приглашения / И сказала: “Так было обещано!”» /2; 14/, «Я к ней стал относиться с терпимостью / И с осознанной необходимостью» /2; 330/ (парафраз высказывания Энгельса: «Свобода есть осознанная необходимость»). Такой же оборот — но уже вне контекста семейных отношений — встретится в стихотворении «Неужели мы заперты в замкнутый круг?» (1972): «Я дождусь и не буду сжигать корабли, / Мне бы только набраться терпенья!» (АР-2-54).