Энцо Феррари. Биография

Кинетти рассказывал о своих годах в Америке, где деятельность военной промышленности приняла такой масштаб, на фоне которого итальянские промышленники выглядели этрусскими гончарами. В лихорадочных попытках выплюнуть из себя миллионы самолетов, танков, грузовиков, винтовок, артиллерийских орудий, десантных судов, сборных зданий, переносных мостов, шлемов, фляжек, контейнеров, пуговиц для униформы, пистолетов, биноклей, радиостанций, радаров и бог знает чего еще, американский колосс создал поразительные инструменты массового производства и породил такие искусные технологии работы сборочных линий, что компания человека по имени Кайзер могла построить полноразмерный грузовой корабль меньше чем за неделю! Как, спрашивал Кинетти, Феррари надеется соперничать с этой индустриальной мощью Запада?

Кинетти описывал ему чудо, каким была Америка. Агрессивность ее людей, их детскую жадность и их буржуазные грубости. Однако в этой стране существовала прослойка богатых людей, выходцев из высших классов, вкусы которых были европейскими по своей сути. Он видел их своими глазами, встречался с ними, втирался к ним в доверие, одновременно помогая им в годы войны поддерживать в порядке их устаревающие автомобили родом из Кру, Штутгарта и Милана. Они готовы отдать полцарства за такие элитные машины, и он, Луиджи Кинетти, намерен сполна воспользоваться их наивной колониальной алчностью.

Америка, нация-ребенок, может стать как проклятием, так и благословением, говорил Кинетти. Если Феррари решит остаться в станкостроительном бизнесе, его попросту раздавит приливной волной промышленной мощи, надвигающейся с Запада. Но если он решит эксплуатировать то новое богатство Америки, какое ей сулит эта же промышленность, они оба будут процветать.

КИНЕТТИ БЫЛ НАСТРОЕН РЕШИТЕЛЬНО: СОБИРАЙ ПО ПЯТЬ МАШИН В ГОД ДЛЯ АМЕРИКИ, А Я БУДУ ПРОДАВАТЬ ИХ ТАМ ЗА БЕЗУМНЫЕ СУММЫ ДЕНЕГ; ДАЙ ВОЗМОЖНОСТЬ, И Я БУДУ ПРОДАВАТЬ ПО ДВАДЦАТЬ В ГОД — В ТОТ ПРОМОЗГЛЫЙ ДЕНЬ В МОДЕНЕ ЭТИ ЦИФРЫ КАЗАЛИСЬ ТАКИМИ АСТРОНОМИЧЕСКИ БОЛЬШИМИ, СЛОВНО РЕЧЬ ШЛА О ГОДОВОМ ОБЪЕМЕ ПРОИЗВОДСТВА GENERAL MOTORS.

Феррари согласился. Да, если маленький V12 Коломбо сработает и «125-я» получится стоящим автомобилем… да, он, быть может, и построит несколько машин для этих провинциалов.

Этой встрече будет суждено породить немало путаницы в последующие годы. Кинетти будет утверждать, что это он убедил Феррари начать строить автомобили после войны и именно на той рождественской встрече 1946 года. Но у Феррари в работе уже был проект «Tipo 125», и нет никаких причин полагать, будто он не рассматривал возможность сборки автомобилей с их последующей продажей частным клиентам. В конце концов, его ориентирами были Alfa Romeo и Bugatti, и обе эти компании успешно строили как гоночные машины, так и дорожные автомобили, выпускавшиеся ограниченными сериями. Логика требовала от него последовать их примеру. Если Кинетти и заслуживает благодарности, то за открытие весьма доходного американского рынка, который был для изолированного Энцо, с каждым днем все крепче увязавшего в провинции, обратной стороной Луны.

Несмотря на оптимистичные прогнозы потенциальных продаж, которые давал Кинетти, сиюминутные проблемы компании носили критический характер. С уходом Коломбо разработка новой машины встала. Хуже того, незваные гости из Maserati вырывались вперед в конкурентной борьбе благодаря спроектированному Массимино спорткару «A6», который будет соперничать со «125-й» как по габаритам, так и по мощности. Вдобавок семья Орси до сих пор злорадствовала, вспоминая выступление своей машины на «500 милях Индианаполиса» в прошлом мае. Звезда гонок по грунтовым трассам Тед Хорн пришел тогда на финиш третьим, управляя почтенной «Maserati 8CTF», которую прежде пилотировал Уилбур Шо, тогда как Джиджи Виллорези финишировал лишь седьмым, отстав от лидеров на много кругов и сменив за время гонки не меньше трех магнето, всякий раз его подводивших. Эти успехи конкурентов лишь усилили разочарование Феррари, который временами даже доходил до откровенных приступов ярости. Так случалось, когда братья Мазерати, например, решали протестировать свои машины на дороге в Абетоне и наглый рев их моторов сотрясал окна заводского офиса Феррари.