Энцо Феррари. Биография

Но до первого Гран-при в Реймсе оставался еще почти целый месяц, и это позволило Феррари успеть набрать пару дополнительных очков в свою копилку. Он воззвал к старому другу Фарине, призвав его защищать цвета команды, и звезда ответила ему согласием. В Пьяченце он будет управлять моделью «125S» (ведь машину теперь перепроектировали). Феррари хотел, чтобы за рулем другой «125S» (где буква S означала «sport») сидел пилот, которым он восхищался больше всех прочих, но Тацио Нуволари не мог ответить на его зов. Он заключил контракт с новообразованной конюшней Cisitalia, основанной туринским промышленником Пьеро Дузио — в ее составе Нуволари должен был участвовать в Mille Miglia в июне, и ухудшавшееся здоровье Тацио (он страдал от эмфиземы) помешало ему выйти на старт в команде прежнего босса. После десятилетий вдыхания выхлопных газов его легкие стали сдавать, и теперь Нуволари всякий раз заходился в кровавом кашле спустя всего несколько кругов после начала гонки. Он пробовал выступать в защитной маске нового образца, которая должна была очищать грязный воздух, но толку от нее было мало. В свои 55 легендарный Нуволари, казалось, близок к закату. Но пороха в пороховницах у него еще хватало, и Тацио с тоской и нетерпением ждал наступления того дня, когда его тело вновь сможет выдерживать большие нагрузки, и неважно за рулем какой машины — «Maserati», «Cisitalia» или новой «Ferrari». Если со здоровьем станет получше, заверял Феррари гонщик, он будет готов выступить за него в конце лета.

В поисках того, кто займет второе место в «125S», Феррари обратился к Франко Кортезе, уже завершавшему свою карьеру представителя Ferrari на рынке станкостроения, с которого компания стремительно уходила. Кортезе уже возобновил участие в гонках и в марте даже побывал в составе так называемого Цирка Дузио — группы из пяти пилотов-асов, в числе которых были Таруффи, Широн и блистательный 28-летний Альберто Аскари. Управляли они одноместными 1100-кубовыми болидами на базе Fiat. Кортезе победил на этапе в Каире, и этот успех вкупе с несколькими удачными выступлениями в довоенные годы в составе Maserati и в теперь уже не существовавшей Scuderia Ambrosiana заслужили ему уважение Феррари. Он был аккуратным и воспитанным гонщиком, но едва ли подходил под тот тип pilota, которого искала Scuderia. Феррари открыто восхищался бесшабашным стилем вождения Нуволари и его банзай-атаками на гоночных трассах. Феррари обожал дикие выходки Ги Молля (пока они продолжались) и по-прежнему с почтением взирал на Фарину как на человека, способного в будущем перенять мантию первого номера из рук Нуволари — и это несмотря на то, что Нино подбирался к сорока годам и своего потолка, без сомнений, уже достиг. Кортезе был джентльменом-гонщиком уровня выше среднего и вполне подходящим человеком для того, чтобы выявить все неисправности в таком новом болиде, как «125S», но ожидать от него тотального доминирования в гонках, как можно было в случае с Ниволой прежних лет или восходящими звездами вроде Аскари, не приходилось. Однако Кортезе был доступен и посему его выбрали для поездки в Пьяченцу в качестве «зама» Фарины.

Уик-энд в Пьяченце был преисполнен высоких чувств и эмоций — в будущем это станет обычным делом для Scuderia. Спортивный корреспондент издания «Auto Italiana» блуждал по боксам, распространяя слух о том, что из Портелло прибыл целый контингент больших шишек из гоночного департамента Alfa Romeo (включая и Коломбо) — якобы высокие гости собирались посмотреть на новую «Ferrari». Это было неправдой (Коломбо решил, что при его натянутых отношениях с рабочими завода будет крайне неосмотрительным и близко подходить к «Ferrari» и всему, что с ней связано). Но, что удивительно, самый главный герой происходящего также отсутствовал. Энцо Феррари, чья первая гоночная машина готовилась дебютировать в гонках, в Пьяченцу не приехал. После добрых двух лет, на протяжении которых он и его крошечная команда довершали разработку первого автомобиля, названного его именем, Феррари не сумел найти время приехать на его первую гонку! В поздние годы его жизни об этой склонности Энцо не являться на соревнования скажут и напишут очень много всего, но то, почему он предпочел не ехать в Пьяченцу (до которой было всего 120 километров), чтобы самолично понаблюдать за первым появлением самого важного из всех автомобилей, названных его именем, остается тайной за семью печатями.