Энцо Феррари. Биография

В 1985 году ситуация лишь ухудшилась. Теперь быстрее Ferrari были не только болиды TAG Porsche: на авансцену вышла Honda в партнерстве с британской командой Williams. Японская компания, не снискавшая успеха в первой своей попытке прорваться в Формулу-1 в середине 1960-х, вернулась вершить возмездие. Запустив масштабную кампанию, по слухам, обошедшуюся бюджету компании в 300 миллионов долларов, Honda представила миру двигатель V12 громадной мощности и притом куда более надежный, чем любая силовая установка из Маранелло. Арну продержался в команде всего одну гонку, после чего Рене списали, заменив шведским наемником по имени Стефан Йоханссон. Альборето удались победы на канадском и немецком Гран-при (прошедшем на укороченном и «стерилизованном» новом Нюрбургринге, незамедлительно прозванном Green Party Ring), но после этого команду ждал затяжной спад, включивший в себя 34 этапа без единой победы.

Весь 1986-й Альборето и Йоханссон откровенно мучились, не в силах добиться хоть каких-нибудь результатов. Разочарованный Феррари стал искать помощи на стороне и шокировал весь спортивный мир, наняв многоуважаемого и весьма почитаемого британского дизайнера Джона Барнарда. Этот довольно молчаливый инженер-механик впервые обрел известность в гоночном мире, когда в 1980 году спроектировал Chaparral, одержавший победу в 500 милях Индианаполиса (что, впрочем, не принесло ему общественного признания), а затем создал потрясающие TAG Porsche-McLaren. Не было никаких сомнений в том, что Барнард входил в число самых креативных и изобретательных гоночных инженеров и что его помощь могла очень пригодиться стагнирующей Ferrari. Но Барнард отклонил первые приглашения Пиччинини и других, наотрез отказавшись покидать Англию и перебираться в Маранелло. Тогда компания предприняла совершенно изумительный стратегический ход, который наверняка одобрил лично Энцо Феррари: Барнарду был выдан полный карт-бланш на создание дизайнерского цеха Ferrari рядом с его собственным домом к юго-западу от Лондона. В названии нового учреждения была остроумная игра слов: компанию назвали GTO (Guildford Technical Office — Технический офис Гилдфорда). Широко утверждалось, что Барнард получал за свои услуги 500 тысяч долларов в год, вдобавок компания щедро компенсировала его операционные расходы.

Это решение стало лишь одним в череде оскорбительных выпадов в сторону Мауро Форгьери, которые в конечном итоге и разрушили многолетние отношения между инженером и Энцо Феррари. Человек, создавший больше блестящих дизайнерских проектов — и больше чемпионских машин, — чем любой другой глава инженерного департамента компании, наконец покидал место, которое называл домом больше четверти столетия. Еще не достигшего 50-летнего возраста и все еще очень энергичного Форгьери быстро подобрала Lamborghini, поручившая ему задачу разработки нового двигателя для марки. Совсем недавно ее выкупила Chrysler Corporation, и теперь компания жаждала войти в списки команд-участниц Формулы-1. В Lamborghini он должен был составить компанию другому старому бойцу из Ferrari, Даниэлю Аудетто, вместе с которым ему предстояло трудиться на бывшей фабрике по производству медных кроватей, располагавшейся в индустриальном парке на восточной окраине Модены.

Выбор кандидатуры Барнарда встревожил и Постлтуэйта. По сути приход англичанина понижал его в должности и в очередной раз порождал соперничество между властными структурами внутри организации. Пьеро Ларди Феррари установил крепкие взаимоотношения с Постлтуэйтом и потому противился назначению Барнарда, как и пилот Микеле Альборето, сказавший, что работающий в далекой Англии главный дизайнер равноценен «доктору, проводящему операцию на мозге по телефону».

Одним из первых шагов Барнарда на посту было лоббирование полного сворачивания нарождающегося проекта по созданию машины для Индианаполиса. В очередной раз Феррари обратил свой взор на великую 500-мильную гонку, и на чертежных столах уже даже появились наброски нового шасси и двигателя, специально заточенных под участие в ней. Но Барнард, увидев, в каком беспорядке пребывает формульная программа компании, заключил, что любое распыление сил обернется катастрофой. В итоге он отстоял свою точку зрения и тем самым лишил Феррари последнего в жизни шанса выиграть единственную крупную гонку, которая ему никогда не покорялась. Но в соперничестве с бывшими партнерами Джона Барнарда по команде ни он сам, ни кто-либо другой сделать ничего не могли. McLaren’у благоволила судьба не только потому, что в его распоряжении в 1988 году оказались великолепные моторы Honda, но еще и потому, что за команду выступали два лучших гонщика современности: хитрый и осторожный Ален Прост, к которому в сезоне-1988 присоединится молодой, взрывной, капризный и странно многосложный бразилец Айртон Сенна.