Эон. Исследования о символике самости

²⁴⁶ Очевидно, необходимо провести различие между двумя категориями символов: обозначающими экстрапсихическую химическую субстанцию либо ее метафизический эквивалент (например, serpens mercurialis, spirits, anima mundi, veritas, sapientia и т. д.) и обозначающими химические продукты, приготовленные адептом, такие как растворители (aqua, acetum, lac virginis) или их «философский» эквивалент, theoria или scientia, которые, если они «верны», оказывают на материю чудесное действие, как объясняет Дорн в своих философских трактатах[479].

²⁴⁷ Эти две категории постоянно пересекаются: иногда тайная субстанция есть не что иное, как химическое вещество, иногда – идея, которую сегодня мы бы назвали психическим содержанием. Пернети очень ясно описывает эту путаницу в своем объяснении магнита: «Но не следует полагать, что этот магнит обычный. Они [алхимики] дали ему такое название исключительно из-за его естественной симпатии к тому, что они называют своей сталью [adamas]. Это руда [prima materia] их золота, а магнит – руда их стали. В центре этого магнита содержится скрытая соль, растворитель для кальцинирования философского золота. Таким образом приготовленная соль образует их Меркурий, с помощью которого они изготавливают магистерий Мудрецов в белом и красном. Это становится рудой для небесного огня, который действует как фермент для их камня»[480]. Согласно данной точке зрения, следовательно, секрет действия магнита заключается в соли, приготовленной адептом. Когда алхимик говорит о «соли», он не имеет в виду ни хлорид натрия, ни какую-либо иную соль, либо подразумевает их лишь в крайне ограниченном смысле. Он не может избавиться от символического значения, а потому включает sal sapientiae в химическую субстанцию. Эта соль, – скрытая в магните и изготавливаемая адептом, – с одной стороны, является продуктом его искусства, а с другой – уже присутствует в природе. Данное противоречие легко можно разрешить, если рассматривать его просто как проекцию психического содержания.

²⁴⁸ Нечто подобное можно обнаружить и в сочинениях Дорна. В его случае речь идет не о sal sapientiae, но о «veritas», которая скрыта в творениях природы и в то же время является «моральным» понятием. Эта истина – «лекарство, улучшающее и преобразующее то, чего более нет, в то, чем оно было до порчи, и то, чего нет, в то, чем оно должно быть»[481]. Это «метафизическая субстанция», скрытая не только в вещах, но и в человеческом теле: «В теле человека сокрыта некая метафизическая субстанция, известная весьма немногим, ни в каком лекарстве не нуждающаяся, но сама являющаяся лекарством нетленным»[482]. Таким образом, «задача химиков – высвободить эту нечувственную истину из ее оков в чувственных вещах»[483]. Тот, кто желает овладеть химическим искусством, должен изучать «истинную Философию», а не «аристотелевскую», добавляет Дорн, ибо подлинная доктрина, по словам Коллессона, есть магнит, с помощью которого «центр истины» высвобождается из тел, а сами тела преобразуются. «Философы, благодаря некоему божественному вдохновению, узнали, что эта сила и небесная мощь могут быть высвобождены из оков; не противоположностью своею… но своим подобием. Поелику таковое найдено, будь то в человеке или вне его, соответствующее вышеназванной субстанции, то мудрецы заключили, что подобное должно усиливаться подобным, скорее через мир, нежели войну»[484].

²⁴⁹ Таким образом, доктрина, которая может быть сознательно приобретена «через некое божественное вдохновение», в то же время является инструментом, с помощью которого объект доктрины или теории может быть высвобожден из своего заточения в теле, ибо символ доктрины – «магнит» – одновременно есть та самая таинственная «истина», о которой говорится в этой доктрине. Учение входит в сознание адепта как дар Святого Духа. Это – хранилище знаний о секрете искусства, о сокровище, скрытом в prima materia, которая, как считалось, находилась вне человека. Сокровище доктрины и драгоценный секрет, сокрытый во тьме материи, суть одно и то же. Для нас это не открытие, ибо с некоторых пор мы знаем, что подобные секреты обязаны своим существованием бессознательным проекциям. Дорн был первым мыслителем, ясно осознавшим следующую необычную дилемму алхимии: сокровенная субстанция одна и та же, где бы они ни находилась – внутри человека или вне его. «Алхимическая» процедура происходит и внутри и вовне. Тот, кто не понимает, как освободить «истину» от оков в собственной душе, никогда не преуспеет в физическом опусе, а тот, кто знает, как получить камень, может сделать это лишь на основе правильной доктрины, посредством которой он трансформируется сам или которую создает посредством своей трансформации.