Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Таблица 6.7. Сопротивление браку среди женщин по возрастным когортам в других 11 деревнях имения Баки, 1795–1858

Источники: LP 47 421. Л. 45–103; ГАКО. Ф. 200. Оп. 3. Д. 462. Л. 688 об. — 788; Оп. 13. Д. 22. Л. 114 об. — 123; Д. 30. Л. 522 об. — 552, 560 об. — 592, 602 об. — 651.

Как показывает таблица 6.7, та же тенденция наблюдалась по имению в целом. Ключевой когортой опять являются женщины 30–44 лет, среди которых в период между 1795 и 1858 гг. сопротивление браку снизилось приблизительно на 60 %. При этом картина снижения была далеко не единообразна. В 1834 г. отказ от замужества в шести деревнях на западном берегу был на уровне 15,6 %, лишь немного ниже 18 % в 1795 г. В деревнях Дранишное, Староустье и Ижма на восточном берегу сопротивление сократилось с 38,4 % в 1795 г. до 17,5 % (в Дранишном до мизерных 5 %) в 1834-м. В Кирилово и Ядрово — тоже на восточном берегу, но с минимальным сопротивлением браку в 1795 г. — оно поднялось до тех же самых 17,5 %. Уровни брачности в различных уголках имения, ранее резко отличавшиеся, сошлись в одной точке.

В период между 1834 и 1858 гг. уровни брачности опять разошлись, так как в Староустье-Ижме-Дранишном женское сопротивление браку продолжило сокращаться — до 11,2 % (30–44-летние), а в шести правобережных деревнях осталось на уровне 16,3 %. Уровень в Кирилове и Ядрово упал до 7 %. Снижение уровня сопротивления среди женщин 45 лет и старше в 1834 г. и его повышение в 1858 г. были отголосками более ранней истории.

Ни значительный спад сопротивления браку в глубине лесов к востоку от Ветлуги, ни подъем и спад в Кирилово и Ядрово не были никак связаны с управленческой брачной стратегией. Уровни брачности в этих одиннадцати деревнях менялись по решению самих крестьян. Спад сопротивления браку в Дранишном, Староустье и Ижме с тех пор, как в 1836 г. Аверкиев назвал их бастионами раскольничества, не свидетельствовал о возврате к православию. Женщины, скорее всего, оставались в беспоповской вере, но так же, как куплинские спасовки, начали выходить замуж — возможно, приблизительно в то же время и столь же поспешно, как в приходе с. Купля, если судить по поголовной брачности в 1834 г. среди 30–34-летних женщин Ижмы и Дранишного. Резкий скачок в отказах от замужества в Кирилово и Ядрово мог быть вызван — так же как среди поморцев в приходе с. Купля — пробуждением отрицательного отношения к браку, но длился недолго. В отсутствие фактических доказательств, которые могли бы объяснить эти тенденции, мы можем только гадать. Похоже, что в каждый конкретный момент между 1795 и 1858 гг. где-то в имении Баки женщины пересматривали свое отношение к браку.

ПРОТИВИВШИЕСЯ ЗАМУЖЕСТВУ ЖЕНЩИНЫ, УГРОЗА ДВОРАМ И ДВОРЫ-ПРИЗРАКИ, Д. БАКИ

Документы из Баков особенно полезны для уяснения обстановки, в которой даже одна взрослая незамужняя женщина могла обернуться для двора катастрофой. В июле 1836 г. Аверкиев составил список дворов, подразделенный на четыре категории в зависимости от состоятельности и морального облика. Он определил первые два класса (24 и 43 двора в д. Баки) как благополучные; в третьем классе (51 двор) числились дворы, у которых «нет больших нужд, но впрочем значительно беднее крестьян II класса». В четвертом классе (всего 17 дворов) помещались крестьяне, «совершенно ничего неимеющие, к сему принадлежать люди преклонных лет, сироты и крестьяне порочного поведения, из коих многие даже неимеют домов своих а шатаются с малолетства по чужим деревням…»[552]. Порочное поведение было представлено двумя дворами, где в 1834 г. в общей сложности набралось три женщины, у каждой из которых был незаконнорожденный ребенок.

Если привязать эти дворы к ревизской сказке 1834 г., мы увидим, что в 25 (18,5 %) дворах было как минимум по одной незамужней женщине 25 лет и старше. Дворы с незамужними женщинами составляли (в нисходящем порядке) 17, 16 и 14 % в трех высших классах. В четвертом классе семь (41 %) дворов содержали взрослых незамужних женщин. Они составляют 28 % от всех противящихся браку дворов в списке Аверкиева, в то время как остальные 10 дворов четвертого класса составляют только 9,9 % от поголовно брачащихся дворов[553]. Из этого мы можем сделать вывод, что в 1830-х гг. дворы с незамужними женщинами имели в три раза больше шансов оказаться в полной нищете и под неотвратимой угрозой распада, чем дворы, в которых все взрослые вступали в брак. В 1812 г. у дворов с незамужними женщинами опасность обнищания была выше лишь немногим больше, чем в два раза, но, учитывая относительно малое число дворов, находившихся в 1812 и 1836 гг. в полной нищете, разница могла объясняться случайными флуктуациями.