Эпидерсия

– Давайте поступим так, – вернулся к исходному директор. – Сейчас мы не готовы к общению с представителями СМИ. Составьте список вопросов в письменном виде, и принесите его мне. Ответим максимально оперативно. Вы же видите – мы открыты для прессы, только ваш приход застал нас несколько… э-э-э… врасплох.

В тот день Глеб обедал на кухне у матери. Но, едва он поднёс ложку ко рту, стекла во всём доме сказали: «Блямс!». И приняли на себя ударную волну от взрыва, позвучавшего во дворе. Послышались звон осколков и вой противоугонных сирен. Князев выскочил на улицу. На газоне, раскинув руки и затапливая снег кровью, лежал Петька Кирьянов. В паре метров – оторванная лысая голова рэкетира. А рядом дымилась перевернутая на бок и покорёженная «Феррари». Фары подорванной киллерами машины, словно в конвульсиях, высовывались и убирались обратно.

Глава 6. Свастика в почтовых ящиках

Глеб думал, что после репортажа об убийстве предводителя самой известной банды Залесска ему минимум месяц будут сниться кошмары. Но видения в ближайшую же ночь оказались совсем не про оторванную голову Петьки. Ему приснилось нечто ещё ужаснее.

На школьном выпускном после ресторана они отправились гулять по набережной. Класс был не то, чтобы очень дружным. Но все понимали, что видят многих товарищей по детству в последний раз жизни. Прощание затянулось почти до утра, но в конце концов компания выпускников развалились на несколько групп. Кто-то отправился спать, кто-то – бухать, а кто-то – совмещать оба занятия. Глеб и Мишка взялись проводить учительницу Анастасию Викторовну и одноклассницу Машу – им всем было по пути.

Девушки во время долгой прогулки стёрли ноги своими выходными туфельками, и пошли босиком. И Мишка, как истинный джентльмен, взялся понести обувь Маши, а Глебу ничего не оставалось как предложить помощь классной руководительнице. В какой-то момент однокласснице пришла пора поворачивать к своему дому. Это было в глебову сторону. В жизни они просто поменялись девичьей обувью, Князев проводил Машу и отправился отдыхать – ночных бдений он не уважал. А Тюнин круто изменил свою судьбу с Анастасией Викторовной.

Но в этом сне обмена не произошло. Мишка и Машка исчезли во дворах, а Глеб довёл учительницу до её подъезда:

– Спасибо тебе большое, – сказала уже бывшая классная. – Может чаю?

Ей недавно исполнилось тридцать. Разведённая, но без детей. Как и все симпатичные молодые педагоги женского пола, она была предметом вожделения всех старших парней школы. И Глеб не являлся исключением.

– Я очень голодный, – признался юноша. – В ресторане почти не ел, не привык к такой пище. А мать будить неохота.

– Так давай я тебе покормлю, – обрадовалась Анастасия Викторовна, которой, похоже, тоже не хотелось оставаться одной.

Князев быстро насытился, но учительница продолжала настаивать:

– Ты уже почти взрослый мужчина – должен хорошо питаться. Будь добр, доешь это и это. А не то пропадут продукты – нехорошо.

Глеб поморщился, решив, что у женщины в его отношении невовремя включился материнский инстинкт. Но спорить не стал, и вскоре понял, что жестоко ошибся насчет инстинкта. Довольная классная потянулась за его опустевшей тарелкой, сама промокнула юноше рот салфеткой и быстро поцеловала его в губы. Учительница собиралась отстраниться, но Князев её удержал. Отобрал тарелку, и усадил к себе на колени.

– Наверное, я себя очень плохо веду, – сказала женщина после нескольких минут страстных лобзаний. – Но я ведь уже не твой педагог, а ты – не мой ученик.

– Угу, – согласился Глеб, и запустил руку под юбку Анастасии Викторовне.

Глаза учительницы расширились, и она вскочила с его коленей. Хотя при этом продолжала обнимать юношу.

– Милый, я тоже тебя очень хочу. Но между нами – твой друг Миша, – объяснила она свои действия. – Убей его – и я твоя.

С этими словами Анастасия Викторовна достала из стола пистолет и протянул его Глебу.

– Господи, спасибо тебе, что это всего лишь сон, – подумал Князев, проснувшись.

* * *

В апреле начало пригревать солнце и зачирикали птицы. Хотелось жить, но не было такой возможности. Редакция «Звезды» оказалась завалена судебными исками. На планёрке решили, что это результат весеннего обострения. Психи покуролесили осенью, спокойно пережили зиму, и теперь окунулись в новый кризисный сезон, почему решив провести его в объятиях Фемиды.

Первым под огонь попал историк Артурчик. Он окончательно оклемался от сотрясения, и на радостях забрёл в книжный магазин, прикупив там книгу местного автора Аркадия Вельяминова. Как оказалось в последствии – совершенно напрасно.