Эпидерсия

– Ты же корреспондент Князев? – растерянно спросил начальник, убирая под стол бутылку виски. – Нашёл, что хотел?

– Не совсем, – решил рискнуть Глеб. – Скажите, а вы в курсе, что в нашем дурдоме сидит маньяк-убийца? И что его иногда выпускают – для того, чтобы он снова кого-нибудь укокошил?

Полковник ещё немного побарабанил пальцами, задумчиво прошептал в пустоту "труп-труп-труп", а потом всё-таки переварил сказанное юношей:

– Что-то напутали в деле? Не суди строго, парень. Следователи – тоже люди, им тоже свойственно ошибаться. Мы тут круглосуточно за копеечные зарплаты землю роем, чтобы спасти город от нечисти. А с этим бытовыми убийствами все словно с ума посходили. На первое место они вышли по статистике смертей после жертв ДТП и трихиннелёза.

– Чего? – не понял корр.

– Ну, это болезнь такая заразная из-за мяса диких медведей, не бери в голову. У тебя есть ещё вопросы? Нет? Тогда пока. Мне некогда. Показатели раскрываемости надо улучшать, – полковник кивнул Глебу и снова забарабанил «труп-труп-труп».

* * *

Покинув задумчивого полковника, Глеб решил забежать к Петровичу – его кабинет находился в том же знании, что и угрозыск, только на другом этаже.

– Что там с моей экспертизой монет? – поинтересовался юноша. – Не забыл?

– Сколько тебе нужно денег на памятник? – ответил вопросом на вопрос старший лейтенант.

Князев назвал сумму за изготовление и установку. Обэповец тут же полез в кошелёк и отсчитал купюры.

– Вот, – сделал широкий жест Вестерман. – Считай, что это беспроцентная ссуда. Пока эксперт не освободится. И медяки свои у меня забери. Наш нумизмат говорит, что нет смысла смотреть на монеты по отдельности, если имеется коллекция – она ведь ценна сама по себе. Но заняться изучением твоих сокровищ он пока не может – по горло занят другими делами. Короче, жди.

– Ничего себе суммы ты с собой в кошельке таскаешь, – присвистнул корр.

– Это нам погасили долг по зарплате сразу за три месяца. И не вздумай отказываться – я знаю, что делаю.

По дороге из похоронного агентства в дурдом Глеб зашёл на главпочтамт и выудил из ящика письмо.

«Дорогой князь! С удовольствием ознакомилась с рассказом о Ваших снежных владениях – прямо самой туда захотелось, хоть я летний человек и предпочитаю песчаный пляж забегу на лыжах. Спешу немного притушить пожар, сообщив, что наша встреча всё ближе. Однако проблема в том, что я учусь в выпускном классе и в данный момент, не поднимая головы, готовлюсь к экзаменам. Так что потерпите ещё немного.

И ещё я начала опасаться, что личное свидание может разрушить тот контакт, который возник между нами на бумаге. Но мы подумаем об этом чуть позже. А пока прошу – расскажите о своей семье. И лучше о реальной, чем о выдуманной. Ведь человека формирует его окружение. И наверняка Ваша фантазия о мире Полярной звезды имеет какую-то зацепку в реальности. Это важно. По крайней мере для меня.

Жду и восхищаюсь Вами, без году княгиня, некто Л.».

* * *

К Ромке его не пустили.

– Совсем разболелся, – объяснил санитар. – Под капельницей лежит. Вы ему кто? Брат? Сват? Если не близкий родственник, то не положено.

– Ну у вас и порядки, я буду жаловаться, – решил поскандалить Глеб. – Где принимает главврач?

– Жаловаться – сколько угодно, – равнодушно парировал санитар и махнул рукой в направлении приемной своего начальника.

– И не надо передо мной размахивать вашим редакционным удостоверением, не поможет, – главный по дурдому оказался меланхоличным занудой и к тому же жутко картавил. – Мы журналистов уважаем, но беспокоить пациентов в момент их глубочайшего кризиса против всех правил. Кем бы вы ни были.

– Хорошо, – смирился Князев. – А вы можете сообщить мне как представителю СМИ, содержится ли Роман Григорьевский в каких-то особых условиях, учитывая многочисленные уголовные обвинения в его адрес?

– Вообще ничего не знаю ни про какие уголовные обвинения. Хотя у нас многие пациенты с таким шлейфом. Не в себе граждане, сами понимаете, – пролепетал врач, и вглядевшись в злобный оскал собеседника добавил. – Серьезно говорю, мы люди маленькие.

– Я вижу, – продолжал злиться Глеб. – А про русский мумиё, который в вашей больнице испытывают, тоже не в курсе? Или это тоже секретная информация?

– Ну почему, про мумиё могу, это как раз не тайна, – неожиданно оживился начальник психов. – Мы его давно испытываем по просьбе нашего губернатора.

– А при чём здесь губернатор?

– Откуда я знаю? Моя работа – не вопросы задавать, а дело делать.

– И каковы результаты испытаний? Правда, что это лекарство от всех болезней?

– Понимаете, – задумался врач. – Можно и так сказать, хотя будет ненаучно. В изучаемом препарате – считай вся таблица Менделеева. С ним организм пациента получает такой шок, что произойти может всё, что угодно. Но дело не в терапевтическом, а в психологическом эффекте. Многие люди, у которых неизлечимые недуги, – рак, вич или что-нибудь по нашей части… Сами больные или их родственники ради надежды на спасение готовы поверить в любую несуразицу. И иногда это, как ни странно, помогает.