Эпизод из жизни деревенской дамы

 Онъ рѣшился позаняться Софьей Павловной, чтобъ помучить сосѣдку, и началъ тѣмъ, что сдѣлался очень-любезенъ съ Вѣрою Дмитріевною, но любезенъ какъ добрый сосѣдъ, у котораго и въ головѣ никогда не было ничего такого, зачто могла бы сердиться самая строгая вдова, а между-тѣмъ, при первомъ случаѣ, онъ обратилъ вниманіе на Софью Павловну, которая въ этотъ день, какъ нарочно, была необыкновенно-хороша.

 Послѣ обѣда, въ самые сумерки, большая часть дамъ ушли въ свои комнаты, чтобъ приготовиться къ балу; нѣкоторыя еще доигрывали партіи, другія отдыхали. Въ это время, старшая дочь хозяйки, Елена, Софья Павловна и еще нѣсколько дѣвицъ вошли въ боковую столовую, гдѣ стояло фортепьяно. Елена Васильевна открыла доску и взяла нѣсколько аккордовъ.

 -- Вы это знаете? спросила она, взглянувъ на Софью Павловну, и начала играть.

 -- Нѣтъ. Ахъ, какъ это хорошо! что это? Я такъ отстала отъ музыки, что ничего уже не знаю.

 Дѣвушка перестала играть.

 -- Это "Фонтанъ" Гензельта, сказала она.

 -- Пожалуйста, съиграйте. Это прелестно.

 -- Я боюсь, что услышатъ въ гостиной.

 -- Мы затворимъ двери, сказала одна изъ молодыхъ дѣвицъ и побѣжала къ дверямъ.

 -- Хорошо; я буду играть, только съ условіемъ.

 -- Что?

 -- Послѣ скажу. Теперь играю по вашему желанію, Софья Павловна.

 -- Какъ я люблю Гензельта! сказала Софья Павловна, когда послѣдняя нота замерла подъ пальцами дѣвушки.-- Сколько въ немъ чувства! какая милая душа!

 -- А я такъ люблю вотъ это, и Елена быстро пробѣжала по клавишамъ, которые разсыпались живыми, итальянскими звуками.

 -- Ахъ, это изъ "Анна Боленъ"! сказала Софья Павловна.

 -- И вы мнѣ это споете?

 -- Я! Какъ это можно! Да я уже съ годъ не пѣла.

 -- А въ послѣдній разъ, когда я была у васъ?

 -- Да; но тогда мы были однѣ. Вы всегда умѣете меня заставить.

 -- Потому-что умѣю васъ цѣнить.

 -- Ну, такъ я пріѣду къ вамъ нарочно и стану пѣть, если хотите.

 -- Почему же не теперь?

 -- Нѣтъ, теперь такъ много... У меня же, право, сегодня совершенно голоса нѣтъ... Въ эту минуту двери въ столовую отворились, и хозяйка, объ руку съ губернскимъ чиновникомъ, вошла и прямо къ фортепьяно. За ними все общество, бывшее въ гостиной, разумѣется, за исключеніемъ тѣхъ, которые играли въ карты.

 -- Упрашивай, упрашивай, Елена, сказала она дочери, и потомъ, обратясь къ Софьѣ Павловнѣ, продолжала:-- я не смѣю, Софья Павловна, просить васъ собственно отъ себя; но еслибъ просьбы цѣлаго общества могли значить что-нибудь...

 -- Цѣлаго общества, подхватилъ губернскій чиновникъ:-- точно, отъ лица цѣлаго общества я осмѣливаюсь просить васъ, Софья Павловна, осчастливить насъ... да, точно осчастливить...

 Не знаю, убѣдилась ли бы Софья Павловна краснорѣчіемъ хозяйки и господина губернскаго чиновника; но въ эту минуту явилось имъ пособіе, противъ котораго Софьѣ Павловнѣ рѣшительно нельзя было устоять. "Софьюшка, я надѣюсь, что ты станешь пѣть" сказалъ Петръ Алексѣевичъ, который, окончивъ партію въ самое это время, вошелъ въ залу съ Илашевымъ. "Леонтій Андреичъ очень-хорошо поетъ, и ты доставишь намъ удовольствіе слушать его. Онъ согласился на наши просьбы и будетъ пѣть съ тобою". Что было тутъ дѣлать? Супружеская воля -- должно было повиноваться. Елена Васильевна сидѣла уже за фортепьяно и перебирала ноты.

 -- Что же мы станемъ пѣть? спросила Софья Павловна, смотря въ ноты, а не на Илашева.

 -- Вотъ этотъ дуэтъ, Леонтій Андреичъ, сказала Елена, обращаясь къ Илашеву, который стоялъ у фортепьяно:-- вы не откажетесь? Аккомпаньеманъ мнѣ знакомъ, и я, кажется, могла бы сладить съ нимъ.

 Илашевъ никогда не слыхалъ, чтобъ Софья Павловна пѣла; со времени ея пріѣзда онъ былъ не болѣе двухъ разъ въ домѣ Петра Алексѣевича, видѣлъ хозяйку и, можетъ-быть, нашелъ ее очень-недурною, но и только. Вообще она не имѣла чести обратить на себя его особенное вниманіе. И теперь предлагаютъ ему пѣть съ этой женщиной! Разумѣется, онъ не могъ ожидать чего-нибудь порядочнаго отъ пѣвицы-помѣщицы, но это пѣніе согласовалось съ планами его на-счетъ Вѣры Дмитріевны, и къ-тому же онъ начиналъ находить пѣвицу-помѣщицу очень-недурною.

 Не станемъ говорить, какъ былъ исполненъ дуэтъ. Софья Павловна, можетъ-быть, пѣла и не безъ грѣха, но что до этого? Общество было въ восторгѣ, особенно губернскій чиновникъ, а Илашевъ, стоя близко пѣвицы-помѣщицы, замѣтилъ, что у нея такія плечи, какихъ нѣтъ и у самой Вѣры Дмитріевны, -- а это, какъ извѣстно, чрезвычайно возвышаетъ музыкальный талантъ въ женщинѣ. Что же до Софьи Павловны, то вы позволите разсказать въ короткихъ словахъ исторію первой ея молодости, и тогда сами будете судить, какое дѣйствіе должна была произвести на нее музыка.

 

IX.