Эпоха человека. Риторика и апатия антропоцена

Несомненно, эффективное внедрение обозначенных стратегий будет означать нарушение граничных условий нашей прежней деятельности. Климатическая инженерия — воздействие одновременно на климат и на политику на пока неизвестных основаниях. А ведь чем стабильнее ситуация, тем более она предсказуема. Любой сценарий возможных изменений строится вокруг лишь отдельных переменных на неизменном фоне стабильных условий (демократического общества, видовых ограничений человека, законодательного порядка, рынка, функционирующего в соответствии с предписанными правилами, существующих институтов, социальных связей и т. д.). Стабильность климата, равно как и неизменность физических и когнитивных характеристик человека, до сих пор обеспечивали некоторую управляемость. Стоит ли удивляться, если в условиях полнейшего хаоса эффективное планирование будущего станет попросту невозможным и уж тем более нельзя будет оценить ни затрат, ни преимуществ, ни риска, сопряженных с данным проектом?

Когда мы внедряем ту или иную новую технологию, нам нужно время на адаптацию к ее возможным последствиям, их изучение и тестирование, будь то последствия намеренно заложенные или же неожиданные и нежелательные. Нередко случается, что они проявляются в областях, далеких от тех, которые мы подвергаем изменениям. Специалисты в технической сфере подчеркивают, что любое нововведение несет с собой и разрушение: привычные модели уступают место новым. Предусмотрительность подсказывает, что следует старательно избегать резких изменений глобального масштаба.

Между тем в случае как геоинженерии, так и инженерии человека мы имеем дело со множеством разнообразных факторов. Вмешательство обоих типов, скорее всего, было бы необратимым. К тому же климатическую инженерию нельзя было бы внедрять постепенно. Действительно ли мы уже сейчас находимся в ситуации, срочно требующей осуществления столь радикальных аварийных планов? Будучи не в силах отказаться от привычных экономических и производственных стратегий, из‐за которых выбросы парниковых газов только растут, мы ищем альтернатив, кратчайших путей и пытаемся выбрать между бóльшим и меньшим злом.

Контраргумент «игр с природой», часто используемый применительно к трансгуманизму, не относится к инженерии человека, потому что ее целью считается лишь поддержание стабильности природы (климата, планеты), не более и не менее. На этом примере видно, насколько проблематичным оказывается само понятие природы. Мы противопоставляем одну природу другой. Представители постнатурализма правы: это понятие утратило роль авторитетной инстанции, к которой мы могли бы апеллировать в своих оценках и политических решениях.

Рассуждая о геоинженерных технологиях сегодня, уже трудно ссылаться на то, что они «противоречат природе». Само осмысление этой проблемы в контексте оппозиции «природа — артефакт» может ввести в заблуждение. Пытаясь решить проблему климатической катастрофы, мы ставим целью восстановление исторических атмосферных условий допромышленной эры. Понятие природы в таком контексте нельзя считать адекватным.

Размышляя о политических сложностях антропоцена, мы остаемся в сфере гуманистической аксиологии. Более того, это гуманизм того же типа, какой существовал в эпоху Просвещения. Мы по-прежнему относимся к научно-техническому прогрессу с безусловным, огромным доверием. Линейный технологический оптимизм до сих пор не подвергается сомнению и преобладает в публичных дискуссиях[795]. По словам Пола Эрлиха, мы все еще ждем спасительных технологий, которые рассчитываем извлечь из ниоткуда, как фокусник вытаскивает из шляпы кролика, и которые остановят экологический кризис, выпавший нам на долю[796]. Мы уверены, что в лабораториях вырабатываются нейтральные стратегии, а ученые делают лишь безусловно полезные открытия. Мы редко ставим технологический инструментализм под вопрос. Мы даже не задумываемся, что могли бы успешно снизить выбросы парниковых газов, введя ограничения для рынка, мясной, военной, деревообрабатывающей промышленности. Поразительно, но пессимизм Ляо, Сандберга и Роуч относительно введения каких бы то ни было транснациональных ограничений на выбросы парниковых газов доходит до гротеска: вместо обложения мясной промышленности приемлемыми налогами они предлагают биополитическое решение — выработать у людей непереносимость красного мяса.