Эпоха Дугаров

Как и договаривались, Аэдан встретил меня на перелеске у спуска в низины. Не много нового я узнала из уст дракона. Он больше говорил об обстановке на поле брани, войсках Джованни и Песка, чем отвечал на мои вопросы. Единственное, что я поняла из его запутанных речей, так это то, что нас зажали со всех сторон, в Демиане сидит «всеядный червь», а лорда поддерживают темные силы.

Наш разговор закончился так же быстро, как начался. Я уже было думала лечь спать, подальше от тягостных мыслей, но возле костра меня поджидал встревоженный Хаку. Время было уже далеко за полночь, и я удивилась, почему паренек еще не спит, ведь храп Заку я услышала еще на подходе к нашему шатру.

Юноша поведал мне о странных вещах:

– Когда Закарайя уснул, я пошел в лес справить малую нужду, – с неловкостью начал тот. – И когда возвращался обратно, увидел огонек, промелькнувший меж деревьев.

– И что?

– Это был Демиан! – в его глазах отразилось нечто, похожее на страх. – Мне показалось странным, что он отошел так далеко от лагеря, и я решил проследить за ним.

Я задумалась, Хаку продолжил.

– Он остановился возле пруда, поставил рядом лампу, снял рубашку.

– То есть ты подсматривал за ним, пока он мылся?

– Нет, нет, ты что! – запротестовал юноша, замахав руками. – Я тоже так сначала подумал, собрался уходить. Но потом присмотрелся.

– И что же ты увидел? – я заулыбалась. Отнекивания Хаку показались мне забавными.

– Его рука и часть спины, – парень показал на себе. – Они были покрыты какими-то наростами, или, может язвами. Выглядело это жутко, словно у него проказа! Он долго сидел на берегу и рассматривал свою руку, ковыряясь в язвах прутиком!

– По-моему, меня сейчас стошнит, – фантазия позволила мне представить эту неприятную картину. Не знаю, что меня настораживало больше: Демиан, уже начавший разлагаться, или же Хаку, не знающий, что он сам из армии восставших мертвецов. Конечно, юноша был счастлив меня видеть, задавал много вопросов о длинных ушах и приключениях, но при этом он не помнил, как на Ортог напала хозяйка Песка. Я не стала расстраивать друга дурными вестями. Аэдан, видимо, тоже. Хаку стал для нас полноценной заменой Ерихона, однако потом это не понадобилось – вскоре бард вернулся сам.

Он буквально ползком добрался до ворот Южного лагеря, а там его определили к старухе-травнице на лечение. К вечеру того дня он был уже свеж как огурчик, но его подавленный, угрюмый вид не давал мне покоя. Бард перестал улыбаться, шутить, и все время смотрел на меня так, будто я стала его злейшим врагом. Большую часть времени парень сидел на краю обрыва, свесив вниз ноги, и безмолвно смотрел на далекие башни столицы. Добиваться от него ответов было все равно, что биться головой о каменную стену – безрезультатно. Он продолжал молчать, не говорил нам, где пропадал эти несколько дней. Обмолвился лишь, что долго блуждал по лесу, прежде чем выйти на торговый тракт, ведущий к Ортогу.

Я не верила ему. Чувствовала, что в нем таится злоба. Хотела помочь несчастному, но не знала как. Это разъедало душу. Я все задавалась вопросом: почему он не хочет открыться мне? Но вместо ответа боль жужжала в висках.

Следующий день начался с неприятного сюрприза. Я проснулась раньше всех, чтобы наведаться к старухе-целительнице для разговора, но стража меня не пропустила, обосновав это приказом Морокеи Ортакора. Я не стала с ними спорить, просто развернулась и ушла. У меня было достаточно времени, чтобы позавтракать, пока остальные мятежники спали.

Пришла на «кухню» – от котлов уже валил пар и пахло чем-то вкусным. Несколько человек – все знакомые лица, вовсю выплясывали от столов к кипящим чанам. Обеденные столы под навесом были пусты. Я взяла миску горячего супа и присела за один из них. Спокойствие, казалось бы. Безоблачное небо не предвещало беды, но тут напротив меня присел человек в черном капюшоне. Я сразу узнала его – то был Морокеи Ортакор, что полоснул меня по горлу.

– Возьми это, эльфийка, – старательно скрывая лицо, он нехотя положил предо мной вытянутый сверток. Я видела, как в раздражении искривились его губы. – Я не верю, что мы с тобой родня, но раз старуха Миури уже отослала птицу к отцу, это тебе пригодится.

Я подвинула к себе сверток, ослабила на нем ремень – показавшийся наружу эфес короткого клинка поприветствовал меня отблеском солнечных лучей.

– Подарок?

– Послушай сюда, – южанин бегло оглянулся по сторонам, а в голосе его прорезалась грубость. – Мой отец будет здесь через пару недель. Старуха сказала ему в письме, что ты якобы потерянная дочь Юга. Он хочет познакомиться с тобой, но я знаю его лучше, чем кто-либо. Поэтому, когда он прикажет убить тебя, заметив эльфийские уши, тебе придется чем-то отбиваться от стражи.

Я поморщилась:

– Ты хочешь напугать меня?

– Нет, предупредить и вооружить. – Поддернув подол черной накидки, юноша встал из-за стола. – Против меня сейчас у тебя нет шансов на победу, а вот насчет стражи я не уверен. Я хочу, чтобы ты выжила, чтобы потом мы с тобой закончили начатый бой.