Эпоха крестовых походов и ее герои

Морские города Италии приступили к торговым операциям с Палестиной очень осторожно. Их экспедиции на Восток начались сравнительно поздно и принесли ощутимую выгоду много позднее завоевания Иерусалима. Но этим относительно большим предприятиям предшествовали малые, в которых проявили себя главным образом генуэзцы. Их корабли снабжали крестоносцев, когда те осаждали Антиохию. Еще важнее была их помощь, когда сами крестоносцы оказались осаждены в Антиохии Кербогой, и позже, когда, застряв у Ирки, крестоносное войско гибло в безводной равнине. Мы уже отмечали участие генуэзцев во взятии Иерусалима.

Именно последнее событие позвало в Палестину славные республики Италии — их большие хорошо снаряженные флоты двинулись сюда один за другим. Эта грандиозная морская демонстрация Запада должна была произвести изрядное впечатление на сарацин. Первым явился пизанский флот в числе 120 кораблей, привезший своего епископа Даимберта и мотивировавший свое появление повелением папы Урбана. В мае 1100 года прибыл венецианский флот в 200 кораблей. Его вели епископ Кастелло и сын дожа Джованни Микаэль. С их участием крестоносцы овладели гаванью Акры. Генуэзцы немного припоздали и явились последними на 26 галерах и нескольких десятках транспортных судов. Городской совет отправлял их в спешке, опасаясь, что Пиза и Венеция перехватят инициативу в обеспечении себе торговых преимуществ на Востоке и Генуя останется на бобах. В конце апреля 1101 года генуэзцы приняли участие во взятии маленького Арсуфа и цветущего торгового города Кесарии.

Главная цель морских экспедиций, однако, заключалась не столько в новых завоеваниях, сколько в закреплении захваченных берегов. Мы уже говорили о том положении, в котором очутился после завоевания Святой земли барон Гроба Господня. Мы видели, что среди князей, споривших за Антиохию и Триполи, не нашлось охотника на Иерусалим. Расчет нарезать себе блестящих сеньорий на завоеванном Востоке, который руководил частью крестоносных вождей, реализовался лишь для немногих, и недовольные потянулись домой. Что касается наивного энтузиазма массы народной, то он был еще менее прочной почвой, и опереться на него было невозможно. Те из этой массы, кто не разбежались от голода под Иркой, не умерли от антиохийской чумы и донесли свой энтузиазм до Иерусалима, скоро его здесь насытили. Добравшись до Гроба Господня, искупавшись в Иордане и наломав пальмовых ветвей в Иерихоне, они сочли свою задачу исполненной. Таким образом, защищать завоевания Первого крестового похода осталось не так уж и много людей.

В связи с этим представляется несколько загадочной та пассивно-выжидательная позиция, которую занял в 1100 году мусульманский Восток. Еще недавно выдвинувший против огромной крестоносной армии сотню тысяч войск Кербоги, он предпочел бездействие перед лицом каких-нибудь десятков тысяч Готфрида. Но явление это становится менее загадочным, если вспомнить, что мусульмане не могли не учитывать наличие итальянских эскадр, бросивших якоря в главных гаванях сирийского побережья.

Вооруженные дружины купцов и их колонии станут тем цементом, который спаяет молодой латинский Восток со старым латинским Западом. В их интересах была энергичная поддержка усилий христианских властителей страны захватить власть над всем побережьем. Свободнее всего действуют здесь в первое время ближайшие союзники нормандских князей — генуэзцы. Впрочем, своеобразной чертой их политики является полное безразличие в отношении того, для какого князя добывается тот или иной город. Арсуф был завоеван ими для Готфрида, Триполи, Тортоза, Большой и Малый Джебеле — для Раймунда. В 1110 году они участвовали в завоевании Лаодикеи нормандскими князьями. В общем, они готовы были бросить в бой свои галеры ради всякого латинского князя, который, в свою очередь, был готов обеспечивать им коммерческие привилегии в завоеванном пункте. Значительно бледнее роль пизанцев, сливавшихся обыкновенно с генуэзскими эскадрами и ограничивавших свои притязания севером Сирией.

Труднее других было определить свою роль венецианцам.

Со времени взятия Антиохии у большинства вождей крестоносцев очень ухудшились отношения с Константинополем, и Венеции, давней союзнице византийцев, нелегко было сделать свою ставку в игре. Но Венецией управляли достаточно хитрые политики, которые нашли способ получить долю в добыче, не идя на прямой разрыв с Византией. В 1110 году дож Орделаффо Фальери лично возглавил большую морскую экспедицию, которая, в союзе с королем Балдуином, захватила Сидон. Еще более важный успех был достигнут взятием Тира, для чего в 1122 году Венеция двинула 120 судов и дала взаймы королю и патриарху 100 тысяч золотых.