Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

При всей мощи данных о местоположении еще одна важная испытательная площадка в деле оцифровки тела – носимые технологии и их приложения[656]. В одном сообщении за 2017 год рассказывается о новом поколении носимых устройств, «оснащенных еще большим количеством датчиков и более умными алгоритмами <…> сфокусированными на биометрическом мониторинге <…> и <…> частях тела как каналах сбора данных…». Эти сложные датчики могут получить доступ к «контексту окружающей среды <…> запахам <…> эмоциональному состоянию…»[657]. Google разработал подключенную к интернету ткань, утверждая, что собирается внедрить умные волокна в каждый предмет одежды и каждый кусок материи на Земле. «Если вы можете вплести датчик в текстиль, в сам материал, – объясняет руководитель проекта Иван Пупырев, – вы уходите от электроники. Вы делаете интерактивными основные составляющие окружающего нас мира». Партнерство с компанией Levi’s уже привело к созданию «интерактивной джинсовой ткани», из которой, например, изготовляется куртка, впервые представленная на рынке в сентябре 2017 года. Этот материал якобы способен «вычислять поведение», чтобы быть «интерактивным, и в то же время подлинным»[658]. Куртка содержит датчики, которые могут «видеть» сквозь ткань, обнаруживая и расшифровывая такие неуловимые жесты, как подергивание пальца.

Леденящие душу темы Маккея повторяются повсюду в литературе по носимым предметам. Так же, как он настаивал, что телеметрические устройства должны работать «незаметно» для «вольных животных», современные разработчики подчеркивают, что носимые устройства должны быть «ненавязчивыми», чтобы не вызывать никакого беспокойства. Они должны действовать «непрерывно», быть «всепроникающими» и, что особенно важно, иметь «низкую стоимость», чтобы помочь добиться экономии за счет охвата[659]. Компания цифрового маркетинга Ovum прогнозирует, что к 2020 году на руках будет находиться 650 миллионов носимых устройств, что почти вдвое превышает их количество в 2016 году, и ее исследования показывают, что рост в значительной степени обусловлен притягательностью надзорных доходов. Мобильные рекламодатели, сообщается в исследованиях, видят в носимых устройствах «источник крайне детализированной информации, а также новых типов данных о поведении и использовании. Носимые устройства будущего смогут собирать широкий спектр данных, связанных с текущей активностью пользователя, его здоровьем и эмоциональным состоянием. Эту информацию можно использовать для совершенствования и точной персонализации как самих товаров, так и маркетинговых сообщений…»[660].

Особенно активным испытательным полигоном для носимых сенсорных технологий стало здравоохранение, что может иметь особенно пагубные последствия, учитывая сравнительно невинное происхождение этой идеи. Когда телеметрия впервые перешла от стай и стад Маккея к человеческому животному, одним из первых ее применений было в качестве средства наблюдения за самыми уязвимыми – устройство в виде брелков с кнопками для одиноких пожилых людей. В 2002 году, когда все еще тайный надзорный капитализм совершил свои первые прорывы, в одном обзоре «беспроводной телемедицины» подчеркивалась важность домашнего мониторинга для пожилых людей и для расширения охвата службами здравоохранения в отдаленных районах. Как и в случае с «Осведомленным домом», схема предлагавшейся для таких служб домашнего мониторинга цифровой архитектуры предусматривает только три стороны: это замкнутый контур, связывающий исключительно находящуюся у себя дома пациентку, серверы ее больницы и ее лечащего врача[661]. Ни в одном из этих проектов не предусмотрены какие-либо дополнительные стороны – никаких компаний, фиксирующих ваше поведение, никаких технологических монстров с их дырявыми платформами и проприетарными серверами, превращающими вашу жизнь в излишек, чтобы они могли знать, чего вы захотите дальше, и помогать своим клиентам продать вам это первыми.

До рождения и распространения надзорного капитализма можно было думать о цифровом представлении вашего тела как о чем-то обогащающем доверительные отношения между пациентом и врачом, матерью и ее ребенком, пожилыми родителями и их взрослыми детьми. Когда над цифровой средой стал довлеть надзорный капитализм, такие представления стали нелепостью. И «Осведомленный дом», и проект телемедицины исходят из того, что все поведенческие данные реинвестируются на службе человеку, который и является искомым предметом этих договоренностей, и обеспечивают тем самым спокойствие, доверие и достоинство – шанс для реального познания и расширения возможностей.