Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

Среди этих приложений сама по себе их установка автоматически «санкционирует сбор и изменение конфиденциальной информации». Исследователи сумели выявить множество закулисных действий: приложения изменяли или удаляли вашу информацию (64 %), считывали статус вашего телефона и вашу личность (31 %), собирали данные о местоположении (27 %), просматривали ваши Wi-Fi подключения (12 %) и активировали камеру для доступа к вашим фотографиям и видео (11 %). От 4 до 6 % приложений шли еще дальше: они могли просматривать список ваших контактов, звонить по найденным на вашем устройстве телефонным номерам, изменять ваши контакты, читать журнал вызовов и активировать микрофон для записи вашей речи.

Наконец, исследовательская группа раскрыла еще более мрачный секрет: политика конфиденциальности не имеет значения. Из 211 приложений в нашей группе у 81 % не было политики конфиденциальности, а у тех, у которых она была, «не все их положения действительно защищали конфиденциальность». Среди приложений без политик конфиденциальности 76 % передавали конфиденциальную информацию третьим сторонам, тогда как среди тех, у кого имелась политика конфиденциальности, делились данными 79 %, но только около половины из них признавались в этом в своих публичных заявлениях о раскрытии информации. Другими словами, политики конфиденциальности правильнее называть политиками надзора, что я и предлагаю делать.

Возникает много новых территорий оцифровки тела: органы, кровь, глаза, ритмы головного мозга, лицо, походка, осанка. Каждая из них проявляет уже знакомые нам закономерности и имеет знакомые нам цели. Надзорные капиталисты неустанно борются с любыми попытками ограничить оцифровку. Ожесточенное упорство, с которым они заявляют о своем взятом из воздуха «праве на оцифровку», – достаточное доказательство его основополагающей важности в погоне за надзорными доходами.

Это упорство хорошо иллюстрируется решимостью надзорных капиталистов препятствовать принятию и поддерживать упразднение или ослабление любых законов, регулирующих передачу биометрической информации, особенно распознавание лиц. Поскольку в США нет федерального закона, регулирующего распознавание лиц, то эти сражения происходят на уровне штатов. На сегодняшний момент наиболее полную правовую защиту предлагает Закон о биометрической конфиденциальности Иллинойса, который требует от компаний получения письменного согласия перед сбором биометрической информации любого лица и, среди прочего, предоставляет отдельным лицам право предъявлять иск компании за несанкционированную оцифровку[670].

Организация «Центр за честную власть» (The Center for Public Integrity) совместно с журналистами, защитниками конфиденциальности и правоведами задокументировала активное противодействие надзорных капиталистов этому закону штата Иллинойс и аналогичным законопроектам в других штатах. Обладая уникальными конкурентными преимуществами в распознавании лиц, Facebook считается самой бескомпромиссной из всех технологических компаний в том, что касается биометрических данных; сообщалось, что компания «лихорадочно работает над предотвращением принятия другими штатами закона, подобного закону в Иллинойсе»[671].

Всего за несколько лет Facebook заметно политически окреп, научившись воспроизводить сценарий возведения политических и культурных фортификаций, испытанный Google. Основатель компании, Марк Цукерберг, продемонстрировал железную решимость сохранять свою свободу в пространстве беззакония, сдвигая границы существующих норм и энергично противодействуя даже намекам на новые законы. В период с 2009 по 2017 год компания увеличила свои расходы на лоббирование в 50 раз, создав «огромную лоббистскую армию вашингтонских политических воротил». Вдобавок к расходам на лоббирование в размере 11,5 миллиона долларов в 2017 году Facebook потратил 4,6 миллиона долларов на пожертвования в ходе избирательного цикла 2016 года[672].