Эпоха «остранения». Русский формализм и современное гуманитарное знание

Волошинов, лишь потенциально присутствующий в работах Будзыкa, со всей определенностью повлиял на исследования Давида Хопенштанда, который непосредственно ссылался на «Марксизм и философию языка». Хопенштанд, погибший во время восстания в варшавском гетто в апреле или мае 1943 года, оставил всего две теоретические статьи. В первой проанализировал несобственно прямую речь с точки зрения социологической, связывая ее с типом высказывания солдат Первой мировой войны [Hopensztand, 1937]. В другой он проанализировал формы диалога в сатире XVIII века, связывая переход от монолога к диалогу с мировозренческими изменениями [Hopensztand, 1946]. Можно сказать, что Хопенштанд создал основания социологии литературных форм.

«Это был урожай конца тридцатых годов. Началась война», – воспоминал Жулкевский [Żółkiewski, 1989: 21]. Деятельность кружка, в отличие от многих художественных и научных групп, «умерших» естественной смертью, была насильственно прервана. Дальнейшие планы осуществила польская структуралистическая школа лишь в 1960-е годы.

3. Поэтика и политика

Варшавский кружок не только ознаменовал собой начало современного польского литературоведения, но и разработал новые внеакадемические формы научной деятельности. Важнейшим видом такой деятельности стали коллективные труды.

1. Переводная серия «Архив переводов из области теории литературы и методологии литературных исследований». Начинает ее в 1934 году публикация перевода фрагментов «Вопросов теории литературы» Жирмунского под польским заглавием «Введение в поэтику» [Żirmunski, 1934]. В 1937 году выходит сборник «Вопросы стилистики» [Spitzer, Vossler, Winogradow, 1937], перевод «Морфологии романа» Дибелиуса [Dibelius, 1937]. Было также объявлено, что готовятся переводы Лукача и Вальцеля, а кроме того, антология «Морфология новеллы», но подробности неизвестны. Последний из подготовленных переводов – антология «Русская формальная школа (1914–1934)», как уже сказано, сгорела. В нее должно было войти девятнадцать работ (мы точно знаем, что это статьи Шкловского, Тынянова, Эйхенбаума, Якубинского, Томашевского, Жирмунского). Антологии было предпослано предисловие Кридля, а заключало ее послесловие Хопенштандa. Состав сборника постоянно обсуждался в переписке с Якобсоном, который даже пообещал написать текст, завершающий антологию. До нас дошел только один лист с фрагментами переводов.

2. Вторая издательская серия, которая появляется не в Варшаве, а в Вильнюсе, – «Вопросы поэтики» («Z zagadnień poetyki»). В одном только 1936 году в рамках серии выходят «Введение в изучение литературного произведения» [Kridl, 1936], «Структура новелл Пруса» [Putrament, 1936] и «Очерк польского стиховедения» [Zawodziński, 1936], а год спустя выходят двухтомные «Исследования по польской метрике» Седлецкого [Siedlecki, 1937]. Кроме того, должны были увидеть свет «Очерк поэтики» Кридля и словарь теоретико-литературных понятий. Работа над ним началась в январе 1939 года. Не успели… Работа была, однако, продолжена после войны: М. – Р. Майенова публикует «Описательную поэтику» [Mayenowa, 1949] и «Теоретическую поэтику» [Mayenowa, 1974], варшавские структуралисты – «Основы теории литературы» и «Очерк теории литературы» [Głowiński et al., 1957; 1962], а затем и «Словарь литературных терминов» [Głowiński et al., 1976].

3. Иницируются коллективные труды в сотрудничестве с русскими и чешскими исследователями. Таков характер изданной в 1937 году книги «Труды, посвященные Казимежу Вуйцицкому» [Prace, 1937], в которой напечатаны работы Йозефа Грабака, Трубецкого и Якобсона (приглашен был также Ян Мукаржовский). В свою очередь в журнале Пражского кружка «Slovo a slovesnost» обсуждалась работа Седлецкогo о стихе и появился перевод статьи Будзыкa «Методология стилистики в Польше».

4. Прежде всего, однако, началось сотрудничество с критико-литературными журналами и газетами левой идейной ориентации (такими, как «Литературный ежемесячник», «Домкрат», «Популярный дневник», «Народный дневник»), с просветительскими издательствами и с важнейшим новым средством коммуникации – радио (интересно, что молодые гуманитарии обошли вниманием кино, отдав практику и теорию кино в другие руки).

5. Особо важную роль сыграли публичные лекции и собрания, предназначенные для широкого круга слушателей. В экспериментальном театре «Редут» это были «воскресные утренники», посвященные профессиональному анализу драматического текста в свете новейших теорий и презентации новой поэзии. Сходную общественную функцию выполняли лекции секции по социологии литературы, а также авторские лекции и вечера поэзии (в том числе Маяковского).