Эпоха открытий

Сегодня мы все хорошо представляем, к чему приводят такие ситуации. Будь у нас возможность, мы вернулись бы на пятьсот лет в прошлое и предупредили ренессансных инвесторов о том, что произойдет дальше. К сожалению, им пришлось уяснить это на собственном опыте. Фуггеры в XVI в. весьма охотно одалживали (под очень высокие проценты) европейским правителям крупные суммы, которые извлекали из фондовой биржи, и не принимали во внимание того, что даже государь может не выполнить свои денежные обязательства. Карл I получил вожделенный трон, но отказался выплачивать долг. Фуггеры, а вместе с ними великое множество мелких инвесторов по всей Европе, покупавших расписки Фуггеров, понесли тяжелые потери.

Кризис сейчас

Мы тоже выучили этот урок трудным путем во время финансового кризиса 2007–2008 гг. и последовавшего за ним длительного периода рецессии. В ретроспективных анализах не раз писали: американские и европейские банкиры раунд за раундом вели высокоприбыльную игру, заключавшуюся в кредитовании наличными потребителей и покупателей жилой недвижимости, удалении долгов и рисков из своих бухгалтерских книг посредством секьюритизации и кредитных деривативов и выдаче новых кредитов – пока домохозяйства не потонули в ссудных процентах, а балансовые сводки крупных финансовых учреждений не наводнили сотни миллиардов безнадежных задолженностей, которые никогда не будут выплачены. Интеграция стран с развивающейся экономикой в глобальные рынки капитала усилила риск: Китай производил много наличных денег и после азиатского финансового кризиса 1997 г. видел мало инвестиционных возможностей в Азии, поэтому он обрушил их на экономику США, выкупив государственный долг страны. Иностранные денежные вливания помогли смягчить внутренние процентные ставки и позволили продолжать игру немного дольше.

Мы не понимали, насколько хрупкой стала в результате этих действий мировая финансовая система, и мы ее сломали. Домохозяйства, взявшие большие ипотечные кредиты и убежденные, что цены на жилье никогда не опустятся, оказались неправы. Специалисты по количественному анализу, считавшие, что им удалось достаточно ловко упаковать ненадежные долги, снизить риски и обеспечить их выплату, оказались неправы. «Страховки» (кредитные деривативы), которую фирмы приобрели для хеджирования против невыплаты, оказалось недостаточно. Негативные последствия оказались колоссальными. К 2009 г. финансовый кризис принес всемирному рынку 4,1 триллиона долларов убытков [45]. Примерно 50 миллионов человек по всему миру потеряли работу, из тех, кто сумел сохранить занятость, четверть миллиарда перешли в категорию «работающей бедноты» [46]. В Африке, согласно разным оценкам, умерло от 30 до 50 тысяч детей – от голода, который стал прямым следствием наступившего за кризисом глобального экономического спада [47].

На данный момент эту историю пересказывали столько раз – в интервью, журнальных статьях, книгах, голливудских документальных и художественных фильмах, – что ее основные уроки теряются среди взаимных обвинений. Но если рассматривать ее через объектив Ренессанса, ключевые выводы вновь становятся очевидными [48].

Сложноорганизованность ослабляет нашу дальновидность

Первый урок говорит о том, как растущая сложноорганизованность мешает четкому пониманию рисков в финансовой сфере. Столкновение соединяющих и развивающих сил породило глобальную финансовую систему, которая неожиданно оказалась гораздо больше и сложнее, чем два десятилетия назад, и это, с одной стороны, не позволило нам вовремя разглядеть опасность, а с другой – помогло опасности распространиться намного шире и затронуть всех и каждого.