Эпоха пустоты. Как люди начали жить без Бога, чем заменили религию и что из всего этого вышло

Второй стороной перемен в области психологии, принесенных контркультурой, стало, по выражению Роззака, «путешествие на Восток». Здесь, говорит он, нельзя обойти такую фигуру, как Алан Уотс: философ и богослов британского происхождения, много лет преподававший в англиканской богословской школе Северо-западного университета в Эванстоне, штат Иллинойс, а затем вдруг оставивший эту должность и поступивший учиться в Школу азиатских исследований в Сан-Франциско. В попытках перевести свои прозрения на язык западной науки и богословия Уотс писал книги по дзен-буддизму и даосизму: наиболее известные из них, пожалуй – «Путь дзен», «Космология радости» и «Психотерапия Востока и Запада»: в последней Уотс утверждал, что буддизм можно рассматривать не просто как религию, но и как форму психотерапии. Ни индуизм, ни буддизм, утверждал он, нельзя назвать религией, философией, наукой или мифологической системой, или даже смесью всего перечисленного, поскольку «классификации и антиномии им вообще чужды – даже столь фундаментальные для нас, как антиномия духовного и материального».[688]

Итак, контркультура предлагает нам «примечательный отказ от старинной традиции светской, скептической интеллектуальности, на протяжении трех сотен лет служившей на Западе двигателем научно-технического прогресса. Почти что за одну ночь (как ни удивительно, это почти не вызвало споров) значительная часть молодого поколения попросту послала эту традицию ко всем чертям».[689] Роззак признает, что на окраинах контркультуры встречались «проявления», которые «трудно назвать здоровыми» – гротескная сексуальная распущенность, ужасающие проявления садомазохизма, псевдо-Дионисийское безумие – однако это не мешает ему считать «обращение к неинтеллектуальным силам человеческого духа» величайшим культурным достижением.[690]

Роззак задается вопросом: можно ли винить молодежь в увлечении «юнгианским оккультизмом», если Разум, очевидно, не оправдал возлагаемых на него надежд, «не исполнил пророчеств Вольтера и Кондорсе» и, в сущности, оказался лишь «суеверием высшего порядка»? Невозможно, говорит он, дальше закрывать глаза на то, что «наше представление об интеллекте оказалось чудовищно сужено и выхолощено предрассудками», согласно которым жизнь духа – это не более, чем: «1) безумные фантазии, которые лучше оставить поэтам и маргинальным визионерам; 2) явление чисто историческое, поле археологических раскопок для любителей древностей; 3) специализированная тема профессиональной антропологии, недоступная для простых смертных; и 4) устаревший лексикон священнослужителей, от которого даже сами клирики, – по крайней мере образованные, – потихоньку отказываются». В результате, по словам Майкла Новака, сформировался светский гуманизм среднего класса, который «высмеивает любые «мистические взлеты» метафизиков, богословов и мечтателей; он осторожен и предпочитает держаться подальше от переживаний возвышенных и страстных, многие века составлявших предмет великой литературы и философии; он ограничивает себя миром сим и его заботами – теми, которые, по счастью, поддаются точным формулировкам, так что иметь с ними дело удобно и комфортно».

Посмотрите на ритуалы нынешней молодежи, продолжает он. «В зените лета сходятся они, облаченные в причудливые наряды, на вершине холма в каком-нибудь общественном парке, чтобы приветствовать восход и заход солнца. Танцуют, поют, занимаются любовью друг с другом, едва ощутят желание, без порядка, без плана… Все здесь равны: никого не обманывают, никем не манипулируют. И не нужно им больше ни царствие, ни сила, ни слава».[691]

Религия без религии. Институт Эсален

Этот подход, эти ценности отразились в работе Института интегрального развития человека Эсален.