Эпоха религиозных войн. 1559—1689

Шекспир считал, что растущий дух капитализма разлагает традиционные иерархические формы, но одновременно и интенсифицирует их. Так, талантливый и предприимчивый человек теперь имел куда больше шансов улучшить свое положение. Но экономическая пропасть между высшим, средним и низшим классами становилась все больше. Если бы европейцы XVI–XVII вв. прошли через опыт экономики изобилия и механизированного производства, как мы, без сомнения, ожидания низших классов выросли бы, а вкусы богатых принизились. Однако экономика, базирующаяся на ручном производстве и предлагающая только ограниченный доход, имела противоположный эффект. Для людей, находящихся на вершине социальной лестницы, повышение уровня богатства и доходов сделало возможным ведение весьма экстравагантного стиля жизни, о котором короли и лорды Средних веков не могли и мечтать. Роскошь стала обязательным символом принадлежности к высшему слою. Люди, находящиеся на социальном дне, с другой стороны, существовали настолько бедно, как только было можно, на протяжении многих веков, не допуская (из-за экономики недопроизводства) даже надежды на возможное улучшение положения. Проще говоря, европейцы периода Религиозных войн были разделены на тех, кто имеет, и тех, кто нет, — на богатый и средний классы с их полной монополией на богатство и комфорт и на класс слуг, которые знали, что не получат ничего свыше своей планки. Это психологическое разделение на имущих и неимущих отлично показано на примере обзора английского общества, выполненного в 1696 г. выдающимся статистиком Грегори Кингом. Используя цифры, полученные в результате интенсивных поездок по стране, анализа налоговых поступлений и записей о смерти, рождении и заключении браков, Кинг подсчитал, что население Англии составляло 5,5 миллиона жителей (к этому мнению пришли и современные демографы). Интересно, как Кинг в своих податях разделил людей на две категории: 2,7 миллиона населения составляли люди, «повышающие доходы государства», и 2,8 миллиона составляли жители, «понижающие благосостояние страны». В первую группу входили все, кто занимал веское место в обществе: на государственной службе, в сельскохозяйственной сфере, промышленности. Среди них были аристократы, королевские служащие, купцы, военные офицеры, юристы, учителя, священники, владельцы магазинов, ремесленники и фермеры. Все эти группы, согласно Грегори Кингу, имели отношение к приумножению богатств в стране. Конечно, знатный лорд с 10 тысячами акров земли имел куда большее значение, чем владелец 50 акров, но даже ремесленник или фермер производил достаточно, чтобы обеспечивать семью. Для большинства представленных лиц земля была основным источником дохода. 2,8 миллиона жителей второй категории были бедные или вовсе погрязшие в нищете члены общества, не приносящие в плане обогащения страны никакой пользы. Среди неимущих были крестьяне, домашние слуги, солдаты, моряки, нищие и бродяги. Заметим, сколь низким было положение солдат и моряков в XVII в., набираемых из низов общества.

По мнению Кинга, рабочие практически приравнивались к беднякам и они тоже подрывали экономику страны. Их заработок растрачивал благосостояние королевства, и, так как они зарабатывали слишком мало, чтобы обеспечить себе нормальное существование, они частично жили за счет благотворительности. Они с трудом женились. Кинг подсчитал, что они имели одного-двоих детей на каждого, как и представители первой категории. Богатые владельцы испытывали жалость к притесняемым рабочим, для которых их положение было неизбежным, поскольку у них просто не хватало средств выбраться из этой ситуации. Поэтому половина населения Англии была отправлена в группу с названием «неизбежное зло». Если такова была ситуация в благополучной Англии, то психологическое разделение на территориях к востоку от Эльбы было еще острее: мелкие лендлорды получали все привилегии, а слуги не могли даже помыслить о нормальном доходе.