Эпоха великих реформ. Том 2

Этот упрек в «незрелости» и «тенденциозности» слышен был еще в 60-х гг., и вот как разумно отвечал в 20 лет уже знаменитый Д. И. Писарев «Русскому Вестнику» Каткова, уже тогда не скрывавшего своего призвания к литературному полицейскому сыску: «Эта незрелость составляет существующий факт, но в существовании его не виноваты наши писатели. Все мы воспитывались в душной среде, в узких понятиях, под влиянием мертвящих предрассудков; все мы, становясь на свои ноги, принуждены были разрывать связь с нашим прошедшим, переделывать сверху донизу весь строй наших понятий, выкуривать из нашего мозга ту нелепую демонологию, которая заменяла нам в детстве трезвые понятия о мире, о природе и человеке; вступая в борьбу с теми элементами, которые благодаря влиянию родителей и педагогов, приросли к нашей природе, отрывая с болью и кровью детские верования, детские привязанности, детские взгляды на жизнь, мы воодушевляемся и ожесточаемся в одно и то же время. Мы с лихорадочным нетерпением выжидаем случая, когда бы нам можно было выразить свое негодование против всего того, что остановило развитие многих даровитых личностей… Когда мы беремся за перо, мы еще почти ничего не знаем, но сторона отрицания оказывается уже вполне развитою. Нелепостей и несообразностей насмотрелся на своем веку каждый ребенок, следовательно, каждый молодой человек, принимающийся за перо, имеет все данные для того, чтобы всею силою критики разбивать мир предания и рутины. Когда ум занят такого рода работою, тогда нет места для спокойного приобретения знаний; находясь в такой поре развития, мы с наслаждением хватаемся за сочинения, проникнутые полемическими тенденциями, и оставляем в стороне многотомные исследования кабинетных ученых. За это нельзя быть на нас в претензии. Мы ищем того, что соответствует современным потребностям нашего ума. Когда ребенок растет, у него обнаруживаются странные аппетиты: он ест с наслаждением мел, уголь, известку, глину, и эти вещества приносят ему больше удовольствия и даже больше пользы , чем питательная говядина или крепкий бульон; дело в том, что ему надо ввести в кровь именно те вещества, к которым он чувствует странное влечение; на пути нашего умственного развития мы часто бываем поставлены в такое же положении: если нашему уму надо что-нибудь вроде известки или острой кислоты, тогда и не предлагайте нам ни телятины вроде ученых исследований Буслаева, Устрялова и Соловьева, ни миндального печенья, вроде лирических стихов Фета или Полонского» (Сочин., II, 183-86 изд. Павленкова). Замечательно, что в оценке причин, вызвавших отрицательное литературное движенье 60-х гг., сходятся и литературные противники Писарева, как Аксаков, Пирогов, проф. Дмитриев, кн. Одоевский и даже Катков (см. главы V и IV), усматривающие в этом движении естественный продукт уродливых условий дореформенного строя жизни, который сам благонамеренный Валуев характеризовал словами: «Сверху ложь-снизу гниль» (См. выше).

274

«Русск. Мысль», 1878. № 11. С. 22; 1886. № 3. С. 195.

275