Эпоха великих реформ. Том 2

«Между тем эта аксиома “нет действия без причины” есть причина и этому празднику, и она такова, что нельзя не радоваться ее существованию. Такою причиною служит вовсе не моя личность; эта причина находится в эту минуту в среде самого собрания, которое я вижу пред собою. Но, конечно, при этом и на мою долю выпало немалое счастье, которым, впрочем, могут свободно пользоваться все, кто родился вместе со мною в самом конце первой четверти ныне истекающего века. И я с ними также дожил, наконец, до таких дней, когда народное просвещение , этот единственно солидный устой образованности в каждой стране, дождался своей очереди и даже, как будто, теснится на ближайшую очередь, находясь у всех не только на языке, но у весьма многих и на уме; в эту же минуту и в нашем собрании под кровом народного училища я уверен, что народное просвещение составляет даже преобладающую над всем мысль. Нам скажут, однако, что наше русское образованное общество ни в чем не уступит любому образованному обществу в какой бы то ни было стране; мы давно имеем в среде этого общества отдельные личности, которые стоят – в литературе, науке, художестве – наряду с лучшими их представителями на Западе; в последнее время наших писателей начали переводить на иностранные языки; пожалуй, Льва Толстого читают за границей если не более, то и не менее, чем в его отечестве; по выражению же одного из поэтов прошедшего столетия, мы имели уже тогда “собственных Ньютонов”. Но этим кончается сходство и равенство нашей образованности с западноевропейскою, и тут же начинается громадная разница. В то время, когда на Западе образованность является опирающеюся на широком базисе народного просвещения, у нас она представляет, так сказать, базис в обширной пустыне народного невежества, – светлое, даже яркое пятно на темном его фоне… Для измерения материального, физического благосостояния и благоустройства избирают обыкновенно мерилом промилле смертности в городе или в целой стране и говорят, что там, где она превышает 30 на 1000 промилле, там и для здоровых субъектов жизнь делается небезопасною, и, наоборот, где смертность падает ниже 20, там и слабое здоровье найдет себе подкрепление, не говоря уже о здоровых организмах. То же самое можно сказать и о просвещении: там, где % безграмотности особенно высок, умственная смерть рано поражает людей, и им остается жить только для того, чтобы дождаться наконец и физической смерти. А мы едва возвышаемся, – не по образованности, а по народному просвещению, – над странами, которые мы сами же считаем малокультурными. Просвещение может справедливо называться народным только там, где оно не ограничивается тем, что заимствует у народа свой эпитет, но где весь народ делается его участником и пользуется благами просвещения нераздельно, как все мы нераздельно пользуемся такими благами, как воздух и свет. Мне думается, что такие мысли начинают в наше время разделяться многими и многими; особенно они должны приобрести интенсивность в таком собрании, каково настоящее; и вот эти мысли искали себе исхода, простого повода, чтобы высказаться, а потому для меня теперь сделалось совершенно понятным, что даже и я мог послужить таким поводом к настоящему празднику. Конечно, для меня лично представляет много лестного уже и то, что случайное событие в моей жизни могло послужить поводом к выражению любви, воодушевляющей такое высокообразованное собрание, как настоящее, к народному просвещению… В таком, однако, деле и при его настоящем положении недостаточно даже и любви, необходима страсть к делу народного просвещения. Я вовсе не опасаюсь, что и эта страсть, как и все страсти, может оказаться скоропреходящею, лишь бы над нами исполнился завет одного из великих германских поэтов: «Die Leidenschaft flieht, – die Liebe muss bleiben»! («Вестн. Евр.», 1897. № 12).

297

«Святые начала», т. е. принципы преобразовательной эпохи.

298

В настоящий обзор внесены только некоторые из деятелей преобразовательной эпохи, скончавшихся в 90-х гг. Исключение сделано только для Бундовского и Н. Милютина.

299

Более подробные сведения см. в книге моей «С. И. Зарудный и судебная реформа». М., 1888.

300

См. «Сборник Правоведения», III. C.3.

301

Первый научный курс гражданского права был открыт в 1845 г. Д– И. Мейером в Казанском университете. См. статью А. Гольмстена в « Журн. юрид. общ.», 1894. № 6. С. Ю1. Что касается печатных научных трудов, то о количестве и качестве их можно составить себе понятие из того, что еще 2 ноября 1852 г. состоялся закон (пол. собр. № 26 734), предписывавший научные произведения, в которых теория права применяется к русскому праву, пересылать в те правительственные учреждения, до которых относятся сочинения.

302