Читаем Эпоха веры полностью

Теоретически мусульманская вера была самым простым из всех вероучений: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — Его пророк». (Простота формулы только кажущаяся, ведь ее второй пункт подразумевает принятие Корана и всего его учения. Следовательно, ортодоксальный мусульманин также верил в рай и ад, ангелов и демонов, воскресение души и тела, божественное предопределение всех событий, Страшный суд, четыре обязанности мусульманской практики — молитву, милостыню, пост и паломничество — и в божественное вдохновение различных пророков, предшествовавших Мухаммеду. «Для каждого народа, — говорится в Коране, — есть свой посланник и пророк» (x, 48); некоторые мусульмане считают, что таких посланников 224 000;21 Но, по-видимому, только Авраам, Моисей и Иисус считались Магометом произнесшими слово Божье. Поэтому мусульманин должен был принять Ветхий Завет и Евангелия как вдохновенные писания; если они противоречили Корану, это объяснялось тем, что их божественный текст был вольно или невольно испорчен людьми; в любом случае Коран заменял собой все предыдущие откровения, а Мухаммед превосходил всех других посланников Бога. Мусульмане заявляли, что он всего лишь человек, но почитали его почти так же сильно, как христиане поклоняются Христу. «Если бы я был жив в его время, — говорил один типичный мусульманин, — я бы не позволил апостолу Божьему поставить свою благословенную ногу на землю, а понес бы его на своих плечах, куда бы он ни пожелал отправиться».22

Усложняя свою веру, добрые мусульмане принимали и соблюдали, помимо Корана, традиции (хадисы), сохраненные учеными людьми, об обычаях (сунна) и разговорах своего Пророка. Время ставило вопросы вероучения, ритуала, морали и права, на которые священная книга не давала четкого ответа; иногда слова Корана были неясны и требовали разъяснения; полезно было знать, что по таким вопросам сделал или сказал Пророк или его сподвижники. Некоторые мусульмане посвятили себя сбору таких традиций. В течение первого века своей эры они воздерживались от их записи; они создавали школы хадисов в разных городах и выступали с публичными лекциями; нередко мусульмане отправлялись из Испании в Персию, чтобы услышать хадис от того, кто утверждал, что передал его по прямой линии от Мухаммеда. Таким образом, рядом с Кораном вырос свод устных учений, как Мишна и Гемара — рядом с Ветхим Заветом. И как Иегуда ха-Наси собрал устный закон евреев в письменном виде в 189 году, так и аль-Бухари в 870 году, после исследований, которые привели его из Египта в Туркестан, критически изучил 600 000 магометанских традиций и опубликовал 7275 из них в своем «Сахихе» — «Правильной книге». Каждая выбранная традиция была прослежена через длинную цепочку (иснад) названных передатчиков до одного из сподвижников или до самого Пророка.

Многие из этих преданий придают новую окраску мусульманскому вероучению. Мухаммед не претендовал на способность творить чудеса, но сотни красивых преданий рассказывали о его чудотворениях: как он накормил толпу из пищи, едва достаточной для одного человека; изгнал демонов; одной молитвой вызвал дождь с небес, а другой — остановил его; как он коснулся вымени сухих коз, и они дали молоко; как больные исцелялись от прикосновения к его одежде или к его сбритым волосам. Христианское влияние, по-видимому, повлияло на многие традиции; прививалась любовь к врагам, хотя Мухаммед придерживался более жестких взглядов; молитва «Отче наш» была взята из Евангелия; притчи о сеятеле, брачных гостях и работниках в винограднике были вложены в уста Мухаммеда;23 В общем, он превратился в превосходного христианина, несмотря на девять жен. Мусульманские критики жаловались, что большая часть хадисов была состряпана как пропаганда Омейядов, Аббасидов или других;24 Ибн Аби аль-Авджа, казненный в Куфе в 772 году, признался, что сфабриковал 4000 преданий.25 Некоторые скептики смеялись над сборниками хадисов и сочиняли непристойные истории в торжественной форме хадисов.26 Тем не менее принятие хадисов в том или ином из утвержденных сборников в качестве обязательных для веры и морали стало отличительным признаком ортодоксальных мусульман, которые поэтому получили название суннитов, или традиционалистов.

Согласно одной из традиций, ангел Гавриил спросил Мухаммеда: «Что такое ислам?» — и Мухаммед ответил: «Ислам — это вера в Аллаха и Его Пророка, чтение предписанных молитв, раздача милостыни, соблюдение поста в Рамадан и паломничество в Мекку».27 Молитва, милостыня, пост и паломничество составляют «четыре обязанности» мусульманской религии. Вместе с верой в Аллаха и Мухаммеда они составляют «пять столпов ислама».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

Образование и наука / История
История последних политических переворотов в государстве Великого Могола
История последних политических переворотов в государстве Великого Могола

Франсуа Бернье (1620–1688) – французский философ, врач и путешественник, проживший в Индии почти 9 лет (1659–1667). Занимая должность врача при дворе правителя Индии – Великого Могола Ауранзеба, он получил возможность обстоятельно ознакомиться с общественными порядками и бытом этой страны. В вышедшей впервые в 1670–1671 гг. в Париже книге он рисует картину войны за власть, развернувшуюся во время болезни прежнего Великого Могола – Шах-Джахана между четырьмя его сыновьями и завершившуюся победой Аурангзеба. Но самое важное, Ф. Бернье в своей книге впервые показал коренное, качественное отличие общественного строя не только Индии, но и других стран Востока, где он тоже побывал (Сирия, Палестина, Египет, Аравия, Персия) от тех социальных порядков, которые существовали в Европе и в античную эпоху, и в Средние века, и в Новое время. Таким образом, им фактически был открыт иной, чем античный (рабовладельческий), феодальный и капиталистический способы производства, антагонистический способ производства, который в дальнейшем получил название «азиатского», и тем самым выделен новый, четвёртый основной тип классового общества – «азиатское» или «восточное» общество. Появлением книги Ф. Бернье было положено начало обсуждению в исторической и философской науке проблемы «азиатского» способа производства и «восточного» общества, которое не закончилось и до сих пор. Подробный обзор этой дискуссии дан во вступительной статье к данному изданию этой выдающейся книги.Настоящее издание труда Ф. Бернье в отличие от первого русского издания 1936 г. является полным. Пропущенные разделы впервые переведены на русский язык Ю. А. Муравьёвым. Книга выходит под редакцией, с новой вступительной статьей и примечаниями Ю. И. Семёнова.

Франсуа Бернье

Приключения / Экономика / История / Путешествия и география / Финансы и бизнес