Эпоха веры

Мусульманские города почти все были скромных размеров, с населением не более 10 000 человек, теснились на небольшой территории, обычно обнесенной стеной для защиты от набегов или осады, с неосвещенными улицами, покрытыми пылью или грязью, и маленькими лепными домиками, укрывавшимися за запретной внешней стеной; вся слава города была сосредоточена в мечети. Но то тут, то там возникали города, в которых мусульманская цивилизация достигала вершин красоты, образованности и счастья.

В мусульманском сознании Мекка и Медина были священными городами: один — как место древней арабской святыни и место рождения Пророка, другой — как его убежище и дом. Валид II отстроил в великолепии скромную мечеть в Медине; по настоянию Валида и за 80 000 динаров византийский император прислал сорок грузов мозаичных камней и восемьдесят мастеров из Египта и Греции; мусульмане жаловались, что мечеть их Пророка строят неверные христиане. Несмотря на Каабу и мечеть, при Омейядах оба города приобрели вид мирских удовольствий и роскоши, который потряс бы предыдущих халифов и, должно быть, обрадовал бы торжествующих курайшитов. Завоевательные трофеи стекались в Медину и распределялись в основном среди ее жителей; паломники прибывали в Мекку в большем количестве и с более богатыми подношениями, чем когда-либо прежде, что значительно стимулировало торговлю. Священные города стали центрами богатства, досуга, веселья и песен; во дворцах и пригородных виллах разместилась аристократия, пресыщенная слугами и рабами; наложниц становилось все больше, запретное вино лилось рекой, певцы напевали приятные грустные мелодии, а поэты множили рифмы о войне и любви. В Медине прекрасная Сукайна, дочь мученика Хусейна, возглавляла салон поэтов, юристов и государственных деятелей. Ее остроумие, обаяние и хороший вкус стали эталоном для всего ислама; она не могла сосчитать своих мужей по пальцам, украшенным драгоценностями, и в некоторых случаях ставила условием брака сохранение полной свободы действий.79 Дух веселья Омейядов победил воздержанный пуританизм Абу Бекра и Омара в самых священных центрах ислама.

Иерусалим также был священным городом для ислама. Уже в VIII веке в его населении преобладали арабы. Халиф Абд аль-Малик, завидуя великолепию, с которым был восстановлен храм Гроба Господня после его разрушения Хосру Парвезом, выделил доходы из Египта, чтобы превзойти эту святыню группой сооружений, известных мусульманскому миру как Аль-Харам аш-Шариф (досточтимое святилище). В южной части была построена (691-4 гг.) Аль-Масджид аль-Акса — «Дальняя мечеть», названная так по отрывку из Корана (xvii, 1). Она была разрушена землетрясением в 746 году, восстановлена в 785 году и часто изменялась; но неф восходит к Абд-аль-Малику, а большинство колонн — к базилике Юстиниана в Иерусалиме. Мукаддаси считал ее более красивой, чем Большая мечеть в Дамаске. Говорят, что где-то в священной ограде Мухаммед встречался с Авраамом, Моисеем и Иисусом и молился вместе с ними; неподалеку он видел скалу (которую Израиль считает центром мира), где Авраам решил принести в жертву Исаака, Моисей получил Ковчег Завета, а Соломон и Ирод построили свои храмы; С этой скалы Мухаммед вознесся на небо; если бы только у человека была вера, он мог бы увидеть в скале отпечатки ног пророка. В 684 году, когда мятежник Абдаллах ибн Зобеир удерживал Мекку и получал доходы от паломников, Абд аль-Малик, желая получить часть этих священных доходов, постановил, что впредь эта скала должна заменить Каабу в качестве объекта благочестивого паломничества. На этом историческом камне его мастера (691 г.) возвели в сирийско-византийском стиле знаменитый «Купол Скалы», который вскоре стал третьим из «четырех чудес мусульманского мира» (остальные — мечети Мекки, Медины и Дамаска). Это была не мечеть, а святилище для хранения камня; крестоносцы дважды ошиблись, назвав его «мечетью Омара». На восьмиугольном здании из тесаных камней, 528 футов в окружности, возвышается купол высотой 112 футов, сделанный из дерева и покрытый снаружи позолоченной латунью. Четыре элегантных портала — их перемычки облицованы великолепными бронзовыми пластинами репуссе — ведут в интерьер, разделенный на уменьшающиеся восьмиугольники концентрическими колоннадами из полированного мрамора; великолепные колонны были взяты из римских руин, капители — византийские. Эстакады арок украшены мозаикой, изображающей деревья со всей изысканностью Курбе; еще тоньше мозаика барабана под куполом. По карнизу внешней колоннады желтыми буквами на голубых плитках выложена надпись на куфическом языке — угловатые символы, распространенные в Куфе; Саладин установил их в 1187 году; это прекрасный пример уникальной формы архитектурного декора. Внутри колоннады находится массивная, бесформенная скала, 200 футов в окружности. «На рассвете, — писал Мукаддаси,