Эпоха веры

«Благословен будь Багдад!» — воскликнул поэт Анвари.

Благословен Багдад, средоточие знаний и искусств;
Никто в мире не может указать города, равного ему;
Его окрестности соперничают по красоте с голубым сводом неба;
Его климат соперничает с живительными бризами небес;
Его камни по яркости соперничают с алмазами и рубинами;…
Берега Тигра с их прекрасными девами превосходят Куллах;
Сады, полные прекрасных нимф, равны Кашмиру;
И тысячи гондол на воде
Танцуют и сверкают, как солнечные лучи в воздухе.89

Это был старый вавилонский город, расположенный недалеко от древнего Вавилона; в 1848 году под Тигром здесь были найдены кирпичи с именем Навуходоносора. Он процветал при сасанидских царях, а после мусульманского завоевания стал местом расположения нескольких христианских монастырей, в основном несторианских. От этих монахов, как нам рассказывают, халиф аль-Мансур узнал, что летом здесь прохладно и нет комаров, которые донимали Куфу и Басру. Возможно, халиф счел целесообразным отдалить себя от этих непокорных городов, уже набиравших силу революционного пролетариата; несомненно, он видел стратегическое преимущество в том, что его резиденция находится в глубине страны и в то же время связана по воде, через Тигр и крупные каналы, со всеми городами на этих двух реках, а затем через Персидский залив со всеми портами мира. Поэтому в 762 году он перенес свою резиденцию из Хашимии, а правительственные учреждения из Куфы в Багдад, обнес это место трехкратной круговой стеной и рвом, изменил официальное название города с Багдада («Дар Божий») на Мединат-аль-Салам («Город мира») и нанял 100 000 человек, чтобы за четыре года построить большие кирпичные дворцы для себя, своих родственников и правительственных учреждений. В центре этого «Круглого города аль-Мансура» возвышался дворец халифа, называемый «Золотыми воротами» за его позолоченный вход или «Зеленым куполом» за его сверкающий купол. За пределами стен, прямо на западном берегу Тигра, аль-Мансур построил летнюю резиденцию — «Дворец вечности»; здесь большую часть своих лет прожил Гарун аль-Рашид. Из окон этих дворцов можно было увидеть сотню судов, разгружавших на причалах товары со всей земли.

В 768 году, чтобы обеспечить своему сыну аль-Махди независимые покои, аль-Мансур построил дворец и мечеть на восточной, или персидской, стороне реки. Вокруг этих зданий вырос пригород, Русафа, соединенный с Круглым городом двумя мостами, опирающимися на лодки. Поскольку большинство халифов после Харуна обосновались в этом пригороде, он вскоре превзошел по размерам и богатству город Мансура; после Харуна «Багдад» стал означать Русафу. От царских центров по обе стороны Тигра узкие кривые улочки, рассчитанные на то, чтобы укрыться от солнца, вели через пропасти шумных лавок к жилым кварталам зажиточных людей. Каждое ремесло имело свою улицу или рынок — парфюмеры, плетущие корзины, тянущие проволоку (в прямом смысле слова), менялы, ткачи шелка, книготорговцы….. Над магазинами и за ними располагались дома жителей. Почти все жилища, кроме богатых, были из необожженного кирпича, сделанного на всю жизнь, но не надолго. У нас нет достоверных статистических данных о численности населения; вероятно, она достигала 800 000 человек; некоторые власти оценивают ее в 2 000 000;90 В любом случае в десятом веке это был самый большой город в мире, за исключением, возможно, Константинополя. Здесь был многолюдный христианский квартал с церквями, монастырями и школами; несториане, монофизиты и ортодоксальные христиане имели здесь свои отдельные монастыри. Харун перестроил и расширил раннюю мечеть аль-Мансура, а аль-Мутадид перестроил и расширил мечеть Харуна. Несомненно, еще несколько сотен мечетей служили надеждам народа.