Эпоха веры

Развернувшаяся на востоке арабская империя требовала для своей столицы места более центрального, чем Мекка или Иерусалим, и Омейяды мудро выбрали Дамаск — уже отягощенный веками, когда пришли арабы. Пять сходящихся потоков превратили его внутренние районы в «Сад земли», питали сто общественных фонтанов, сто общественных бань и 120 000 садов,84 и стекали на запад в «Долину фиалок» длиной двенадцать миль и шириной три мили. «Дамаск, — сказал Идриси, — самый восхитительный из всех божьих городов».85 В самом центре города, среди населения примерно в 140 000 душ, возвышался дворец халифов, построенный Муавией I, сверкающий золотом и мрамором, блестящий мозаикой на полах и стенах, прохладный, с постоянно текущими фонтанами и каскадами. На северной стороне стояла Большая мечеть, одна из 572 мечетей города и единственная сохранившаяся реликвия Дамаска времен Омейядов. В римские времена на этом месте стоял храм Юпитера; на его руинах Феодосий I построил (379 г.) собор Св. Валид I около 705 года предложил христианам перестроить собор и сделать его частью новой мечети, а также пообещал предоставить им землю и материалы для строительства другого собора в любом другом месте города. Они протестовали и предупреждали его, что «в наших книгах написано, что тот, кто разрушит эту церковь, задохнется»; но Валид начал разрушение своими собственными руками. Весь земельный налог империи, как нам рассказывают, в течение семи лет направлялся на строительство мечети; кроме того, большая сумма была выделена христианам для финансирования нового собора. Художники и ремесленники были привезены из Индии, Персии, Константинополя, Египта, Ливии, Туниса и Алжира; всего было задействовано 12 000 рабочих, и задача была решена за восемь лет. Мусульманские путешественники единодушно описывают его как самое великолепное сооружение в исламе, а аббасидские халифы аль-Махди и аль-Мамун — не любители Омейядов и Дамаска — ставили его выше всех других зданий на земле. Большая крепостная стена с внутренними колоннадами окружала просторный двор, вымощенный мрамором. На южной стороне этой ограды возвышалась мечеть, построенная из квадратных камней и охраняемая тремя минаретами, один из которых является самым древним в исламе. План и декор мечети выполнены в византийском стиле, несомненно, под влиянием Святой Софии. Крыша и купол диаметром пятьдесят футов были покрыты пластинами из свинца. Интерьер длиной 429 футов был разделен на неф и нефы двумя ярусами колонн из белого мрамора, из позолоченных коринфских капителей которых выходили круглые или подковообразные арки — первые мусульманские образцы этой последней формы.* Мозаичный пол был покрыт коврами, стены облицованы цветной мраморной мозаикой и эмалированными плитками, шесть прекрасных решеток из мрамора разделяли интерьер, в одной стене, обращенной к Мекке, находился михраб, облицованный золотом, серебром и драгоценными камнями. Освещение осуществлялось через семьдесят четыре окна из цветного стекла и 12 000 ламп. «Если бы, — сказал один путешественник, — человек прожил здесь сто лет и каждый день размышлял об увиденном, он бы каждый день видел что-то новое». Греческий посол, которому разрешили войти в него, признался своим приближенным: «Я говорил нашему сенату, что власть арабов скоро исчезнет; но теперь, видя здесь, как они строят, я знаю, что, несомненно, их владычество продлится очень долго».87†

Двигаясь на северо-восток от Дамаска через пустыню, вы попадете в Ракку на Евфрате, королевскую резиденцию Харуна аль-Рашида; затем через Хатру и Тигр в Мосул; еще дальше на северо-восток лежал Тебриз, чей лучший век был еще впереди; затем, на востоке, Тегеран (пока еще незначительный город), Дамган и — к востоку от Каспийского моря — Курган. В X веке это была провинциальная столица, известная своими культурными принцами; величайший из них, Шамс аль-Маали Кабус, был поэтом и ученым, приютившим Авиценну при своем дворе и оставившим после себя в качестве гробницы гигантскую башню высотой 167 футов, Гунбад-и-Кабус, единственное сохранившееся сооружение некогда многолюдного и процветающего города. Вдоль северного маршрута на восток лежал Нишапур, до сих пор мелодично звучащий в стихах Омара Хайяма; Мешхед, Мекка мусульман-шиитов; Мерв, столица некогда могущественной провинции; и — обычно недоступные для сборщиков налогов халифа — Бохара и Самарканд. За горными хребтами на юге лежал Газни. Поэты рассказывают о великих дворцах Махмуда и о «высоких башнях, поражающих луну»; до сих пор стоят «Триумфальная башня» Махмуда и более богато украшенная башня Масуда II. Двигаясь назад на запад, можно найти в XI веке дюжину процветающих городов в Иране — Герат, Шираз (с его знаменитыми садами и прекрасной мечетью), Йезд, Исфахан, Кашан, Касвин, Кум, Хамадан, Кирманшах, Самана; а в Ираке — многолюдные города Басра и Куфа. Повсюду путешественник видел сияющие купола и сверкающие минареты, колледжи и библиотеки, дворцы и сады, больницы и бани, а также темные и узкие улочки вечной бедноты. И вот наконец Багдад.