Эпоха веры

4. Все телесные существа состоят из материи и формы; но здесь (как и у Аристотеля) форма означает не фигуру, а присущий ей энергетический, характеризующий принцип. Когда форма или жизненный принцип составляет сущность существа, это существенная или сущностная форма; так, разумная душа — т. е. животворящая сила, способная мыслить, — является существенной формой человеческого тела, а Бог — существенной формой мира.

5. Все реальности являются либо субстанцией, либо случайностью: либо они представляют собой отдельные сущности, как камень или человек, либо существуют только как качества в чем-то другом, как белизна или плотность. Бог есть чистая субстанция, как единственная полностью самосуществующая реальность.

6. Все субстанции — индивиды; ничто, кроме индивидов, не существует иначе, как в идее; представление о том, что индивидуальность — это заблуждение, является заблуждением.

7. В существах, состоящих из материи и формы, принципом или источником индивидуации — т. е. множественности индивидов в виде или классе — является материя. Во всех видах форма или жизненный принцип по сути один и тот же; в каждом индивиде этот принцип использует, присваивает, придает форму определенному количеству и фигуре материи; и эта materia signata quantitate, или материя, отмеченная количеством, является принципом индивидуации — не индивидуальности, а отдельной личности.

3. Теология

Бог, а не человек, является центром и темой философии Фомы. «Самое высокое знание, которое мы можем иметь о Боге в этой жизни, — пишет он, — это знать, что Он выше всего, что мы можем думать о Нем».79 Он отвергает онтологический аргумент Ансельма,80 но он близок к нему, отождествляя существование Бога с Его сущностью. Бог — это само Бытие: «Я есмь Сущий».

Его существование, говорит Томас, может быть доказано естественным путем. (1) Все движения обусловлены предыдущими движениями, и так далее либо до Первопричины, которая не движется, либо до «бесконечного регресса», который немыслим. (2) Ряд причин также требует Первой причины. (3) Условное, которое может, но не должно быть, зависит от необходимого, которое должно быть; возможное зависит от действительного; этот ряд возвращает нас к необходимому существу, которое является чистой действительностью. (4) Вещи хороши, истинны, благородны в различных степенях; должен существовать совершенно хороший, истинный и благородный источник и норма этих несовершенных добродетелей. (5) В мире существуют тысячи свидетельств порядка; даже неодушевленные предметы движутся упорядоченно; как это может быть, если не существует некой разумной силы, которая их создала?*81

Помимо вопроса о существовании Бога, Фома почти агностик в естественной теологии. «Мы не можем знать, что такое Бог, но только то, чем Он не является».82-не подвижный, не множественный, не изменчивый, не временный. Почему бесконечно малые умы должны надеяться узнать больше о Бесконечном? Нам трудно представить себе нематериальный дух, говорит Томас (предвосхищая Бергсона), потому что интеллект зависит от органов чувств, а весь наш внешний опыт — это материальные вещи; следовательно, «бесплотные вещи, о которых нет образов, познаются нами в сравнении с разумными телами, о которых есть образы» 83.83 Мы можем познать Бога (как учил Маймонид) только по аналогии, отталкиваясь от себя и своего опыта к Нему; поэтому если в людях есть доброта, любовь, истина, разум, сила, свобода или любое другое совершенство, то они должны быть и в Создателе человека, причем в такой степени, которая соответствует пропорции между бесконечностью и нами. Мы применяем к Богу местоимения мужского рода, но только для удобства; в Боге и ангелах нет пола. Бог един, потому что по определению Он есть само существование, а единое функционирование мира свидетельствует о едином разуме и законе. То, что в этом божественном единстве есть три Лица, — тайна, неподвластная разуму, которую нужно хранить в доверительной вере.

Мы также не можем знать, был ли мир сотворен во времени, а значит, из ничего, или же, как считали Аристотель и Аверроэс, он вечен. Аргументы, предлагаемые богословами в пользу сотворения мира во времени, слабы и должны быть отвергнуты, «чтобы не казалось, что католическая вера основана на пустых рассуждениях».84 Фома приходит к выводу, что мы должны верить в сотворение во времени; но он добавляет, что этот вопрос имеет мало смысла, поскольку время не существовало до сотворения; без изменений, без материи в движении, нет времени. Он мучительно пытается объяснить, как Бог мог перейти от несотворения к творению, не претерпев изменений. Акт творения, говорит он, вечен, но он включает в себя определение времени, в течение которого проявится его действие85-проворный финт для тяжелого человека.