Эпоха веры

Что касается зла, то Фома старается доказать, что метафизически оно не существует. Malum est non ens, зло не является положительной сущностью; любая реальность как таковая является добром;114 Зло — это просто отсутствие или недостаток какого-то качества или силы, которыми существо должно обладать по природе. Так, для человека не является злом отсутствие крыльев, но для него зло отсутствие рук; однако отсутствие рук не является злом для птицы. Все, что создано Богом, — добро, но даже Бог не мог передать сотворенным вещам свое бесконечное совершенство. Бог допускает некоторые виды зла для достижения благих целей или для предотвращения больших зол, подобно тому, как «человеческие правительства… справедливо терпят некоторые виды зла» — например, проституцию — «чтобы… не повлечь за собой больших зол».115

Грех — это акт свободного выбора, нарушающий порядок разума, который также является порядком Вселенной. Порядок разума — это правильное соответствие средств целям. В случае с человеком это приспособление поведения к обретению вечного счастья. Бог дает нам свободу поступать неправильно, но Он также наделяет нас, посредством божественного вливания, чувством добра и зла. Эта врожденная совесть абсолютна, и ей нужно повиноваться любой ценой. Если Церковь приказывает что-то против совести человека, он должен ослушаться. Если совесть говорит ему, что вера в Христа — это зло, он должен отвергнуть эту веру.116

Обычно совесть склоняет нас не только к естественным добродетелям — справедливости, благоразумию, воздержанию и стойкости, но и к богословским добродетелям — вере, надежде и милосердию. Последние три составляют отличительную мораль и славу христианства. Вера — это моральная обязанность, поскольку человеческий разум ограничен. Человек должен верить не только в те догматы Церкви, которые выше разума, но и в те, которые могут быть познаны с помощью разума. Поскольку ошибка в вопросах веры может привести многих в ад, не следует проявлять терпимость к неверию, кроме как во избежание большего зла; поэтому «Церковь иногда терпела обряды даже еретиков и язычников, когда неверующие были очень многочисленны».117 Неверующим никогда не следует позволять приобретать господство или власть над верующими.118 Особенно терпимо следует относиться к иудеям, поскольку их обряды предшествовали христианским, а значит, «свидетельствуют о вере».119 Некрещеных евреев никогда не следует принуждать к принятию христианства.120 Но еретиков — тех, кто отказался от веры в доктрины Церкви, — вполне можно принуждать.121 Никто не должен считаться еретиком, если он не упорствует в своем заблуждении после того, как на него указала церковная власть. Те, кто отрекается от своей ереси, могут быть допущены к покаянию и даже восстановлены в прежнем достоинстве; если же они вновь впадают в ересь, «они допускаются к покаянию, но не освобождаются от смертной казни».122

6. Политика

Фома трижды писал о политической философии: в комментариях к «Политике» Аристотеля, в «Сумме теологии» и в кратком трактате De regimine principum — «О правлении князей».* Первое впечатление — что Фома просто повторяет Аристотеля; по мере чтения мы поражаемся количеству оригинальных и язвительных мыслей, содержащихся в его работе.

Социальная организация — это инструмент, который человек разработал в качестве замены физиологических органов приобретения и защиты. Общество и государство существуют для человека, а не он для них. Суверенитет исходит от Бога, но принадлежит народу. Однако народ слишком многочислен, разрознен, непостоянен и неосведомлен, чтобы осуществлять эту суверенную власть напрямую или мудро; поэтому он делегирует свой суверенитет князю или другому лидеру. Эта передача власти народом всегда может быть отменена, и «князь обладает правом законодательной инициативы лишь в той мере, в какой он выражает волю народа».123

Суверенная власть народа может быть делегирована многим, немногим или одному. Демократия, аристократия и монархия могут быть хороши, если законы хороши и хорошо соблюдаются. В целом конституционная монархия лучше всего, поскольку она обеспечивает единство, непрерывность и стабильность; «множеством, — как сказал Гомер, — лучше управлять одному, чем нескольким».124 Принц или король, однако, должен выбираться народом из любого свободного слоя населения.125 Если монарх становится тираном, он должен быть свергнут организованными действиями народа.126 Он всегда должен оставаться слугой, а не хозяином закона.