Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Дружба и подарок – понятия неразрывно связанные. Тот, кто искал дружбы, должен был сделать подарок, заявив тем самым о своем намерении. Человек, желавший завязать или восстановить дружбу со своим соседом, начинал переговоры такими словами: «Между нами по многим причинам существовал холод. Теперь же я хочу подружиться с тобой, и ты получишь от меня в качестве подарка самого лучшего коня в округе». И хотя кое-кому может показаться, что в голосе этих исландских вождей, предлагающих подарки, звучит деловая нотка, в самих словах ничего подобного нет. Английский поэт не испытывает недостатка в словах, приводя разговор своего любимого апостола Андреаса с «создателем мира», который переоделся моряком. Андреас, по приказу Верховного Бога, отправился к далеким антропофагам мармедонам, чтобы объявить им добрую весть. Когда он плыл по морю на корабле неизвестного ему капитана, опытный рыбак с удивлением наблюдал, с каким мастерством незнакомец управляет судном. Наконец он воскликнул: «Никогда еще не встречал я такого сильного рулевого, быстрого умом и мудрого в речи; слушайте меня – я хочу попросить оказать мне еще одно благодеяние: хотя у меня нет колец и чеканных сокровищ, чтобы подарить вам, я бы с радостью принял вашу дружбу». Поэт, написавший эти строчки, жил в новую эпоху и придерживался новых обычаев, которые освобождали человека от гнета неправедности; он научился верить, что мужчины могут стать назваными братьями, даже если их единственное богатство – это слова, но, чтобы выразить свой опыт, он сначала должен был прийти к соглашению, для которого использовал имевшиеся в его распоряжении выражения.

Старые враги могли уладить все свои противоречия и на долгое время установить согласие между собой и теми, кто живет рядом с ними, только благодаря обмену подарками и заключению сделок. Григорий Турский сообщает, как закончились споры между Леовигильдом, королем готов, и Теодомером, королем племени свевов. Условия этого соглашения почти слово в слово повторяют слова саг, в которых рассказывается о примирении врагов на Севере: «Они обменялись подарками и разъехались по домам».

Настоящее примирение наступало после уплаты виры, которая у более поздних поколений была заменена деньгами. И вправду, уплата денег за убийство могла быть и часто бывала унизительной, но в основе этого лежит идея о возмещении ущерба, которое избавляет людей от подозрительности и недоверия, благодаря чему оба клана могут наконец помириться. Англосаксонское и древнескандинавское слово «бот» (bot) означало не более, но и не менее, чем «исправление» или «возмещение». Сделка порождает мир, или, говоря иными словами и проясняя сказанное, сделка создает такие отношения между двумя сторонами, которые делают невозможным нарушение мира самым грубым образом, поэтому все члены семьи погибшего должны получить свою долю денег, чтобы никто не затаил обиды. Сделка заключается не только для того, чтобы произвести временный эффект, но целиком и навсегда, пока «ветер гонит облака, трава растет, деревья зеленеют листвой, солнце встает и мир стоит». Она направлена не только на то, чтобы уладить какую-то одну конкретную проблему, но сделать так, чтобы в случае возникновения нового спора люди стремились как можно скорее восстановить мир. Даже в законе Эйрика в Зеландии мы встречаем старую идею о том, что люди должны относиться более благосклонно к противнику, уплатившему виру, чем к тому, кто не уплатил ее; и даже если он причинит новый ущерб, не следует сразу же вершить расправу над ним, но сначала следует попытаться получить возмещение по закону. В Исландии это установление не было не пустой фразой – согласно закону фрита примиренные стороны связывали узы, подобные узам родства, отныне они должны были «делить нож и кусок мяса и все между собой как друзья, а не как враги, и если в последующие дни между ними возникнет ссора, ущерб должно возместить товаром или каким бы то ни было ценным добром, и никогда копье не прольет кровь». Эти слова следует понимать буквально, поскольку нарушителей законов фрита закон карал строго и хладнокровно: «Тот из вас, кто нарушает заключенный мир и нанесет удар фриту, будет бесцельно скитаться, как загнанный волк, так далеко, куда только люди могут загнать волка».

Правильно говорят, что, чем радикальнее меры, предпринимаемые для сохранения мира и порядка, тем туманнее перспектива сохранения и установления мира; угроза по самой своей природе неэффективна, поскольку ее гарантом является будущее, а люди всегда надеются обмануть будущее. Гораздо страшнее было оказаться проклятым, ибо проклятие способно разрушать человека изнутри, словно в его душу и разум проникла злая воля. Долгие серии анафем, предназначенные для того, чтобы удар за ударом вбить в душу человека добрую волю, не оказывают такого эффекта, как описание ничтожества, к которому добавляются слова о том, что мир, заключенный здесь, имеет ту же прочность, как и другой естественный мир, и не меньше, чем другие, поможет проверить, принадлежит ли человек к миру людей или нет.