Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Нет смысла искать объяснения столь противоречивого поведения Эгиля в изменчивости его настроения; его слова в обоих случаях основываются на одном и том же этическом значении виры. Вира – это не плата, ставящая перед собой цель притупить чувство попранной чести у пострадавшей стороны, а, наоборот, добавить честь к чести. И это заставляет человека внимательно разглядывать, какого сорта кольца он приносит в семью.

Условием для мирного урегулирования спорного вопроса является то, что обе партии должны чувствовать свое равенство; ни та ни другая сторона не должна считать себя превосходящей другую ни по благородству, ни по богатству. Только в этом случае получатель виры будет знать, что он приобрел, а не потерял. В юридических терминах этот страх неравенства в сделке нашел свое выражение в клятве о справедливости; сторона, предлагающая плату, должна сначала поклясться, что она сама приняла бы такой штраф, если бы стала потерпевшей. В более поздние времена, когда старое представление о духовной ценности собственности ушло в прошлое и было заменено простой денежной оценкой, вира стала сопровождаться отвратительным звоном монет. Люди стали бояться, что их обвинят в том, что они «кладут своих родственников в кошелек», хотя отношение к вире как к доказательству того, что им была оказана честь, так никогда полностью и не исчезло.

Глава 5 Покупки и сделки

«То, что этот меч ушел из нашей семьи, было непростительной ошибкой!» – в отчаянии восклицает герой одной легендарной саги, увидев, что легендарное оружие его семьи направлено против него. В этот момент он говорил от имени своих предков и всех своих родственников. Люди берегли свои сокровища, опасаясь по неосторожности лишиться их; в самом деле, каждая передача собственности, даже тщательно подготовленная, всегда несет в себе элемент риска. Современные крестьяне, по крайней мере те, что живут в изолированных местах, до сих пор с недоверием относятся к продаже и покупке. Они не будут испытывать судьбу, отказавшись принять денежную ссуду в случае нужды, но, с другой стороны, они не позволят ей забрать ни малейшего кусочка из того, чем они владеют, поскольку боятся, что никогда уже не смогут вернуть себе свою собственность. Для того чтобы получатель не смог выбить из их рук удачу, они забирают три зернышка пшеницы из меры, которую они дают взаймы, три волоска из каждой головы продаваемого ими скота, оставляя себе удачу своего хозяйства. Они дают покупателю понять: «Зерно можешь забрать себе, но удачу своего зерна я оставляю себе». Если продавец ведет себя столь же осторожно, то и покупатель с опаской следит за тем, чтобы он не оставил себе слишком много. Не очень приятно думать, что продавец смотрит тебе вслед, посмеиваясь, потому что он сумел тебя надуть; что шаги, которые ты слышишь за собой, это шаги больной коровы, в которой меньше молока, чем в пеньковой веревке. И если покупатель пришел домой, уверенный в том, что сделал все, чтобы убедиться, что животное здорово, то с большой осторожностью включает новое приобретение в удачу своего дома и следит, чтобы оно успешно ассимилировалось в новое место своего пребывания. Он ведет животное в дом, чтобы оно увидело огонь в очаге и взяло сено из рук хозяйки; благодаря этому оно не будет скучать по своему прежнему дому. Или же он три раза обводил корову вокруг камня, врытого в землю, чтобы она была здоровой и не стремилась убежать.

То же самое делалось и в старину. Требовалось, чтобы владелец вложил в сделку весь свой ум и отдал не только внешнее, но и саму душу: предпринимались шаги, чтобы он, перед тем как передать покупателю свой товар, не высосал из него удачу. Нам известен северный ритуал передачи земли новому владельцу: прежний владелец приводит покупателя на свой участок, усаживает его и посыпает полы его плаща землей, взятой с этого участка. В более поздние времена эту процедуру проделывали в суде или дома, но непременным условием было то, что земля должна была быть взята с продаваемого поля. В Норвегии продажа дома и другой собственности осуществлялась так: брали землю с четырех сторон очага, из-под кресла хозяина и с того места, где соединялись поле и луг, лес и пастбище. В главных деталях южные ритуалы сделки повторяли северные, быть может, немного полнее, но не менее обязательно и ощутимо. На юге человек должен был протянуть новому хозяину ветку, срезанную на месте, и нож, которым она была срезана, а также горсть торфа или почвы, чтобы он всегда радовался приобретенному участку – то есть дарил ему обладание, а при передаче дома или строения сделка скреплялась «под дверной петлей». По-видимому, хозяин брал покупателя за руку и подводил его к дверному косяку, чтобы тот его обхватил. Но даже после этого новый владелец не был до конца удовлетворен, пока все присутствовавшие демонстративно не покидали дом, бросая себе за спину какой-нибудь предмет, принадлежавший им, – обычно это была палка, – оставляя тем самым удачу дома новому хозяину.