Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

В этом хмельном потоке из заздравных, хвалебных и памятных речей, или тостов, существовал один, самый главный, который был истинным центром праздника. По-видимому, обычай пить «самую главную минни» в Средние века уходил корнями во времена язычества, когда собравшиеся пили главный кубок. Скорее всего, это было прямое заимствование или замена чего-то привычного. На пирах гильдии таким был кубок во славу Иисуса Христа или во имя святого, покровительствующего данной местности или общине.

Окончание праздника также сопровождалось формальностями. Позволить ему угаснуть, словно свече, противоречило характеру и целям этого действа. В Швеции под конец свадьбы гостям подносили «оружейную чашу», и хозяин раздавал оружие, которое те снимали перед началом пира. В средневековых гильдиях долго сохранялся обычай расходиться после распития трех главных кубков во славу святых. В братстве Святого Гёрана последний кубок поднимался во славу святого Бенгта с такими словами: «Святой Бенгт хочет уйти и желает всем спокойной ночи». После трех заключительных тостов считалось неприличным заставлять ждать тех, кто прислуживал за столом. Когда закон стали рассматривать как один из способов управлять поведением людей на пирах, минни превратились в своего рода полицию, которая велела заканчивать веселье. На острове Готланд после того, как выпивали кубок во славу Пречистой

Девы Марии, гости могли уйти, когда им захочется; все знали, что добрые люди поймут, на что намекает этот тост.

До тех пор, пока пир был частью религиозного культа, все, кто принимал в нем участие, должны были действовать, как единое целое, если не хотели навредить себе и всем собравшимся. Перед тем как уйти, они должны были удостовериться, что все необходимое было сделано и можно, благословясь, разойтись по домам. Отдельные гости пили до наступления темноты, и большая оружейная чаша давала хозяевам возможность удостовериться, что все разошлись с благословения хозяев. Шведский закон даже в наши дни сохраняет следы того, что пир когда-то имел религиозное значение, предписывая, чтобы гости пили из тех же кубков, которые использовались во время свадьбы.

Если горожане считали последний тост намеком на то, что пора расходиться, то крестьяне порой превращали его в повод отблагодарить хозяина; его могли провозгласить и тогда, когда надо было сгладить все углы. Во время свадьбы в Дитмарске пир завершался кубком во славу Святого Духа; гости кричали: «Святой дух стоит у дверей». И только после этого выпивался кубок Святого Духа с пожеланием: «Да будет этот год добрым для тебя, и да не оставит тебя Святой Дух».

В гильдейских статутах мы видим, что древние установления и новые обычаи действовали одновременно; и внутренний конфликт между ними проявился в утверждении о том, что удовольствие часто превращается в обязанность, в то время как в древние времена участие в пирах было радостью и необходимостью. В Средние века пирующие нуждались в тостах, чтобы во время застолья соблюдался порядок, чтобы было видно, что братия выполняет свои обязанности – это было пережитком прошлого. Новым стало то, что их использовали в качестве меры, предупреждающей всякое нарушение правил. Когда культура так далеко ушла от старой системы, что центром тяжести стала мысль, полностью отданная христианству, регулирующие функции тоста сделались основными; однако изменение религиозного тона одновременно привело к исчезновению той силы, которая превращала порядок распития напитков в средство сдерживания чрезмерного веселья братьев.

В зависимости от обстоятельств и времени та или иная минни приобретала большее или, наоборот, меньшее значение. На поминальном пиру обетный кубок обретал свое значение благодаря тому, что его пили за вступление наследника в свои права. На свадьбе первый кубок выпивали за брачную сделку, поскольку это было главным условием удачи и счастья в новой семье, а также за дружеские отношения между двумя домами, породнившимися под одним щитом. Праздник мира и союза не мог обойтись без чаши согласия, словом, у каждого пира была своя задача. В религиозных празднествах течение пира определялось удачей в ее высшем проявлении, но судьба клана зависела от его хамингьи.

Осушение кубка придавало празднику жертвоприношения особый характер. Всеохватывающая святость объединяла собравшихся, в пиршественном зале воцарялось единодушие; пирующие превращались в единое целое, не распадавшееся до тех пор, пока не был выпит последний кубок.

Во время обычных попоек компания в какой-то момент разбивалась на отдельные группы; друзья усаживались вместе и пили отдельно от остальных. Или сидящие рядом поворачиваются друг к другу и пьют один рог на двоих – на севере это называлось «пить твименнинг» (tvimenning).

Жертвенный пир проводился в соответствии со строго установленным порядком: использовались только освященные сосуды, рог шел «вокруг огня» – слуги разносили мед или пиво от одного человека к другому по всему залу, затем обходили кругом очаг и шли вдоль противоположной стены зала.