Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Местоположение престолов не надо искать далеко, они находились у того места, где были сконцентрированы святая удача и благословение праздника: у подножия Древа рядом с источником, в пределах участка, отгороженного для жертвоприношения. На языке легенды это звучало так: «Гулльтопп и Леттфети – / те кони носят / асов на суд, / что вершится под сенью / ясеня Иггдрасиль».

Эта фраза из эддической песни «Речи Гримнира» несет в себе намек на ритуальную практику, когда боги занимали свои rrökstóla – священные престолы, где вершили суд. Другая картина церемониальной процессии к престолам правосудия представлена с помощью мифологии, в той же поэме: «Кермт и Эрмт /и Керлауг обе / Тор вброд переходит / в те дни, когда асы / вершат правосудье / у ясеня Иггдрасиль; / в ту пору священные / воды кипят, / пламенеет мост асов»[155].

Мы видим, приносившие жертву проходят мимо костра к своим престолам, расположенным позади кипящих котлов. Над ними простирается святая ветвь, символизирующая Мировое Древо.

Когда скальд Эйлив, автор «Хвалебной песни Тору», обратился в веру Христову, он отразил свое доверие к новому богу в таких кеннингах: «конунг Рима», «сидящий на юге у источника Урд». В переводе это означает, что Рим был городом rrökstóla, то есть священного престола Иисуса.

Боги клана и боги ритуала

С нашей точки зрения, боги делились на две группы: боги клана, священные покровители рода, нередко олицетворявшие его хамингью; и ритуальные боги, представлявшие определенную фазу в драме. Собственно говоря, само празднество блота, его участники, дом, в котором оно совершается, ритуальные предметы и орудия, а также слова и действия являются богом, но это божество персонифицируется, или получает воплощение, только на конкретном этапе обряда; подобные исключительно функциональные боги были и у римлян. Эти божества не обладали индивидуальным постоянством вне ритуальной драмы, за пределами сцены, на которой они действовали. Их существование было ограничено рамками обряда, и они никогда не имели ярко выраженного персонального характера.

В поэмах и разрозненных мифах, в кеннингах и списках имен сохранилось большое количество культовых эпитетов. Их более чем достаточно, чтобы доказать сложность структуры драмы, но в большинстве случаев такие имена – не более чем намеки на безвозвратно утраченные сцены. Временами мы смутно узнаем в эпитете культовый титул, который свидетельствовал о функциях того или иного бога или его воплощения. Об Одине в 50-м стихе «Речей Гримнира» было сказано так: «У Сёккмимира я был Свидур и Свидрир».

Этот класс богов включает в себя триады, упомянутые в мифах о битве с великаном и сотворении мира. Хёнир выступает разжигателем жертвенного костра, в «Прорицании вёльвы» – тем, кто дает дух – то есть разум, рассудок: «Дал Один дыханье, / а Хёнир – дух, / а Лодур – тепло / и лицам румянец»; кроме того, на Хёнира возложена функция прорицателя: «Хёнир берет / прут жеребьевый» – еще одна обязанность жреца в ритуале жертвоприношения. Примечательный эпизод встречается в одной из саг «Круга Земного» (Heimskringla): в нем говорится, что при обмене заложников ванам был отдан Хёнир: «Асы же дали в обмен того, кто звался Хёниром, и сказали, что из него будет хороший вождь. Он был большого роста и очень красив. Вместе с ним Асы послали того, кто звался Мимиром, очень мудрого человека, а Ваны дали в обмен мудрейшего среди них. Его звали Квасир. Когда Хёнир пришел в Жилище Ванов, его сразу сделали вождем. Мимир учил его всему. Но когда Хёнир был на тинге или сходке и Мимира рядом не было, а надо было принимать решение, то он всегда говорил так: «Пусть другие решают»[156]. Этот эпизод вполне может быть рационалистической интерпретацией ритуального факта.

Интересный эпитет, принадлежащий, насколько мы можем судить, Хёниру и относящийся к еще одной его функции, – Мейли; это имя упоминается в связи с Тором, в эпизоде борьбы с великаном. Мейли в данном случае – соратник и помощник Тора. В поэме «Песнь о Харбарде» Тор, пререкаясь с перевозчиком, называет себя братом Мейли: «Назову свое имя, / хоть я средь врагов, и о роде скажу: / я Одина сын, / Мейли я брат / и Магни отец; / ты с владыкой богов / беседуешь – с Тором!»

Это имя встречается и в сложных комбинациях: «шаг Мейли» (Fet-Meili), что означает «ходок» или «странник». По этим указаниям мы можем сформировать достаточно четкое представление о значимости этого титула. Подобно Вишну в ведическом ритуале, Хёнир совершает церемониальное хождение, чтобы освятить жертвенное место, обезопасить его и обеспечить успех священнодействиям, совершаемым на этом месте; об этом свидетельствуют и другие кеннинги Хёнира: «…Его зовут «сотрапезником, попутчиком и собеседником Одина», «проворным асом», «длинною ногой» и «блистающим конунгом»[157]. Последний эпитет, «блистающий конунг», вернее было бы перевести «илистый конунг» или «конунг топей / влажной земли» (aurkonungr), что указывает на его связь с ауром – илом источника Урд.