Эпоха Закатного солнца (СИ)

Он подлетел к брату, который только-только очухался и совсем не понимал, что происходит. Почему над ним склонилась Сьюзен, и от чего все так радуются. Потерев место ушиба, король Справедливый подметил, что стоит приделать подушки к стенам, чтобы было не так больно.

Каспиан сидел в дальнем коридоре, прислонившись к холодной колонне из мрамора щекой. Его сильно потрепали, половина лица покрылась волдырями, которые неприятно зудели и горели. Он крепко держал рукой рану в бедре, из которой лилась кровь ручьем. Глаза медленно закрывались от усталости, взгляд затуманился. Каспиану показалось, что к нему приближается женский силуэт, но он не смог разглядеть лица, провалившись в глубокий сон.

Комментарий к К5. Г6. Пепел и соль

Мы на финишной прямой. Делаем ставки, что будет в следующей главе? Встретила ли Люси Аслана? Что будет дальше?

Еще две главы впереди, и я обещаю, скучно не будет.

========== К5. Г7. Тропа мертвых ==========

За бескрайним лесом, если взять чуть южнее, распростерлись высокие горы, что служили естественной границей между землями эльфов и тельмарийцев. Горы эти были высокие и достигали облаков, и нельзя было их обойти никаким образом. Плотной стеной стояли те горы, и лишь узкая брешь в скалах соединяла две страны, но не каждый путник мог побороть свой страх и ступить на тропу мертвых.

По поверьям в расщелине этой жили призраки предателей, убийц, воров, но никто и никогда не сталкивался с мертвыми. Не залетали в эту расщелину птицы, не ступали на эту дорогу животные, словно обходя стороной недоброе, а люди, что осмеливались пройти тропой той, слышали звуки средь тишины и дрожали от страха.

В тот день, когда от восточного побережья Нарнии шли столбы дыма от догорающих тархистанских судов, на валуне вглуби тропы восседали два призрака. Они были похожи друг на друга, но различались, как и при жизни. Два мужчины, с острыми чертами лица, словно вытесанными из мрамора, и острыми ушами со слегка удлиненной ушной раковиной. Они казались бы живыми, если бы не были прозрачными, как подобает всем призракам.

Два эльфа, застрявшие между мирами и оставшиеся вечно существовать бестелесно на тропе мертвых, сидели друг напротив друга и молчали. Один молчал из гордости и обиды, но было ему так же смешно, потому как брат его сидел рядом. Второй не знал, куда деть глаза свои, он чувствовал что-то, что напоминало ему о смертной жизни, похожее на чувство вины, щемящее, ноющее где-то в области солнечного сплетения.

Майрон заговорил первым.

— Пусть ты и молчишь, но глаза твои говорят о многом, — голос его разнесся эхом по всему ущелью, и мелкие камни осыпались вниз. — Иронично вышло, я стал предателем из-за тебя, а ты таковым родился.

Руатер молчал. Свежи еще были воспоминания прошедших лет, совершенных поступков, что гложили его сердце всю жизнь до момента смерти. Мертвый эльф, кого панихидой сопроводили в чертог богини Айну, знал еще при жизни, что останется заложником своих действий.

— Прощения не жди, — коротко ответил ему Майрон.

После смерти он вновь стал тем, кем родился. Не злым эльфом, знающим древнюю магию из книг, а законным королем Валинора, которого почитал и уважал его народ. Он вновь стал зваться Майроном, как звали его родители, и как звучало имя его задолго до падения.

— Твое прощение не отправит меня к богам, — ответил ему Руатер.

— А разве ты заслужил подняться к ним? — усмехнулся второй эльф и, поднявшись на ноги, он стал расхаживать вокруг валуна. — Ты посягнул не только на мою женщину, но и на трон.

— Наанис никогда не была твоей! — С раздражением ответил Руатер, подняв взгляд на брата.

Он любил свою жену всей душой, и полюбил еще задолго до того, как она была обещана старшему брату. Он восхищался молодой эльфийкой, смотрел украдкой на ее нежное лицо и ласковую улыбку. Руатер вожделенно вздыхал, когда она танцевала на празднествах, и голова его кружилась от одного взгляда мимолетного. Так было всегда, с тех самых пор, как встретил он Наанис еще девочкой, до смерти и после нее. Сердце, если бы оно было, затрепетало бы от одного упоминания, но Руатер лишь чувствовал отголосок того чувства.

— Я знаю, что ты был в нее влюблен, — спокойно заключил Майрон. — И я бы понял, если бы вы оба просили меня о расторжении союза нашего ради любви, брат. — Старший эльф устремил свой взгляд на Валинор, страну некогда принадлежавшую ему. — Но ты поступил подло.

— Я каюсь.

Лишь смех заливистый разошелся по всей расщелине, сгоняя птиц с верхушек скал, и разгоняя любопытных животных, что близко подошли к ущелью.

— Скажи мне, брат, — неуверенно заговорил Руатер. — Почему тебя убили?

Улыбка слетела с лица старшего эльфа, а воспоминания последнего дня своей жизни вспыхнули перед глазами.

— Магия, Руатер, — мужчина сел вновь напротив Руатера, — имеет свою цену. Контролировать пустошь не просто, и все хорошее в тебе исчезает, на место его приходит пустота и жестокость. — Он вздохнул тяжело. — Я решил принять смерть, немного противясь, конечно, пока не потерял себя окончательно.