Эпопея «Нормандии – Неман»

Увы, в конце концов удача покинет и Обмани-смерть. Уже после войны, 3 марта 1953 года он, летчик-испытатель компании Марселя Дассо, разобьется за штурвалом «Мистэр II» (Mystère II). Это произойдет за несколько дней до того, как в аэропорту Ле-Бурже сядет самолет с останками погибших в СССР пилотов «Нормандии».

Мы теряем Фуко 21 апреля – он неудачно выполнил «бочку», возвращаясь из тренировочного полета. Хороним его в березовой роще рядом с Жуаром и Бурдьё.

Несмотря на потери, авиаполк продолжает расти и развиваться, а вокруг нас тем временем уже бушует безудержная русская весна. За считаные дни деревья одеваются новой листвой, земля – травой, а вдоль изгородей распускаются цветы.

Дни становятся длиннее, и всем уже не терпится снова ринуться в битву. Я тоже готов отправиться на передовую – мы с Жаном де Панжем, отличным товарищем в любых жизненных ситуациях, вместе провели долгий отпуск в Египте и великолепно отдохнули. Что может быть лучше для восстановления сил, чем целый месяц каникул, особенно если у тебя в карманах жалованье, накопившееся за полтора года! Разумеется, мы ни в чем себе не отказывали. В Каире и в Александрии жили в лучших отелях и ели в лучших ресторанах. Даже купили машину – здоровенный кабриолет «Хадсон», чтобы почувствовать себя настоящими туристами, и накатались вволю – нос по ветру, на носу солнечные очки, а в салоне кабриолета красивые девушки, подхваченные в каком-нибудь казино или на вечеринке.

Однако под конец отпуска жизнь богатых бездельников нам прискучила вместе с пальмами, солнцем и прочими радостями жизни. Обоим захотелось поскорее снова увидеть нашу веселую банду из верных механиков и друзей-пилотов. Короче, вернуться в семью, которой они стали для нас за прошедший год.

27 Начало второй военной кампании

Май 1944-го выдался в Туле пасмурным и дождливым, но утром 25-го числа развиднелось. Лихорадочная атмосфера, воцарившаяся на базе, напомнила мне тот мартовский день сорок третьего, когда мы покидали Иваново, начиная свою первую военную кампанию. Чуть больше года назад в СССР было всего пятнадцать французских пилотов. Теперь нас почти шестьдесят, а наши новенькие Як-9 – на некоторых из них установлены грозные 37-миллиметровые пушки – находятся под опекой трех сотен советских механиков. Немцы, кто не спрятался – мы не виноваты…

«Нормандия» уже не просто политический символ. Это полноценный истребительный авиационный полк, отлично подготовленный и оснащенный. Однако можно сказать, что он чудом уцелел: если бы не Пуйад, пустивший в ход всю свою силу убеждения и настойчивость, этой зимой от французского авиаподразделения ничего не осталось бы.

Генерал Захаров, разумеется, не мог пропустить это событие, и 25 мая он с нами, причем взволнован еще больше, чем мы. Выбившись из официального графика на целый час, командир 303-й авиадивизии наконец усаживается в тесную для такого гиганта кабину Ла-5, и вслед за ним все четыре эскадрильи – «Руан», «Шербур», «Гавр» и «Кан» – взмывают в воздух малыми звеньями по два самолета. Вторая военная кампания началась! Отлично отдохнув и набравшись сил, мы надеемся, что она станет последней и с ее окончанием мы вернемся домой.

Авиаполк берет курс на запад, в Белоруссию. Пункт назначения в пятистах километрах – деревня Дубровка неподалеку от Смоленска. Нас направили туда, потому что готовится крупное наступление в районе Орши и Витебска. Мотор моего Як-9, отлаженный механиками Агавеляна, работает как часы. Я словно чувствую нетерпение самолета – он, как и я, готов ринуться в бой, и сделает это, стоит лишь мне качнуть рычаг управления двигателем. Давно я уже не испытывал такого наслаждения от пилотирования, тем более что рядом мои товарищи, и они тоже горят желанием броситься в схватку.

Под нами проплывают воронки от взрывов, обгоревшие остовы танков и разрушенные избы, напоминая, что по этой земле уже прокатилась война.

Я слышу в наушниках советы Марселя Альбера новичкам:

– Внимание, райаки! Мы входим в зону боевых действий. Не забудьте о предохранителях и коллиматоре. Включить компрессоры. Мало ли что…

Мы пролетаем над Днепром, над лежащим в руинах Смоленском, и вот уже видна Дубровка в каких-то двадцати километрах от линии фронта. На земле новички сразу получают культурный шок: здесь нет ни водопровода, ни электричества, консервная банка с дырочками, пробитыми гвоздем, служит насадкой для импровизированного душа, а гильзы от снарядов – керосиновыми лампами. Кроме того, в избах нас встречают полчища клопов, ужасно обрадовавшихся компании. Зато столовая очень уютная – маленькие столики накрыты скатертями, стены украшены картинками, а напротив входа красуется плакат: «Авиаполк «Нормандия», добро пожаловать! Слава доблестным французским летчикам, вместе с Красной Армией сражающимся против захватчиков!» От этих слов сразу теплеет на сердце. Представители службы тылового обеспечения авиации, которым поручена организация нашей повседневной жизни, потрудились на славу.