Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

Они правильно предполагали, что в 1939 году Гитлер, по сути, продал их, и история вполне может повториться. Тем не менее, если принять все это во внимание, можно предположить, что ни одна из сторон не была настолько нереалистичной, чтобы считать, что они обсуждают чисто теоретические операции. Многочисленные записи в дневниках Гальдера свидетельствуют о том, что он, по крайней мере, считал участие Финляндии в предстоящем вторжении само собой разумеющимся.

В июне события стремительно двигались к своей неизбежной кульминации. К 8 июня в Финляндию прибыли первые немецкие транспорты с войсками и оружием; на следующий день финские войска прикрытия были усилены за счет частичной мобилизации. Возможно, 14 июня маршал Маннергейм узнал, что война неизбежна, хотя точная дата все еще оставалась тщательно оберегаемым немецким секретом. 15-го числа началась мобилизация финского корпуса в районе Оулу, который, как и было решено ранее, был подчинен немецкому командующему в Рованиеми. Через два дня был отдан приказ о всеобщей мобилизации. Благодаря активным оборонительным мерам во время перерыва после Зимней войны Финляндия смогла к концу месяца поставить под ружье более 475 000 человек³².

22 июня Гитлер, по сути, обрек себя на гибель, начав операцию «Барбаросса». Хотя он не консультировался с финским правительством, его громогласное объявление об этом историческом событии содержало следующее заявление:

«В союзе со своими финскими товарищами воины, одержавшие победу под Нарвиком, стоят на берегах Северного Ледовитого океана…»³³

Финские цензоры заменили «в союзе» на «бок о бок»³⁴. Несмотря на тесное сотрудничество между финским и германским военными командованиями, никакого союза между их правительствами не было.

Министерство иностранных дел Финляндии выступило с несколько двусмысленным заявлением о нейтралитете, предупредив при этом, что в случае нападения страна будет защищаться. 22 июня русские совершили спорадические воздушные налеты на финские объекты, а 25 июня – массированные налеты на десять городов; в последний день над Финляндией было сбито 26 советских самолетов. До этого времени ни финны, ни немецкие войска в Финляндии не нападали на Советский Союз; финская мобилизация еще не была завершена, а немцы еще не полностью развернули свое наступление³⁵. Поэтому финское правительство смогло представить свое объявление войны 25 июня как чисто оборонительный акт, спровоцированный советскими налетами. Как выразился премьер-министр Рангелл:

«Финляндия в среду утром [25 июня] подверглась нападению со стороны Советского Союза, который начал военные действия против Финляндии. На основании этого Финляндия начала защищаться всеми имеющимися в ее распоряжении военными средствами»³⁶.

В действительности советские воздушные налеты стали для финнов удобным предлогом для начала войны, которая к тому времени стала неизбежной. Как им было хорошо известно, немецкие войска на севере Финляндии уже развертывались для наступления, которое должно было начаться 29 июня. Утром 25-го числа правительство готовило заявление, очевидно призванное подготовить парламент к вступлению в войну, но советские бомбардировки сделали это коварное заявление ненужным³⁷. Обвинить СССР в развязывании войны с Финляндией в 1941 году можно было только в чисто техническом смысле.

Однако, если рассматривать ситуацию в более широкой перспективе, советское правительство инициировало эту войну еще годом ранее. Открытое поощрение и защита Сталиным подрывной деятельности СНС в Финляндии – в то самое время, когда Прибалтийские страны были подчинены за счет аналогичной подрывной деятельности и грубой силы – в сочетании с другими многочисленными попытками запугать финнов предопределили их решение присоединиться к Германии в войне против России. Воздушные налеты 25 июня стали лишь последними в длинной череде просчетов советской политики в отношении Финляндии.

Помимо того, что у Финляндии не было политического союза с Германией, существовали и другие уникальные аспекты конфликта, который финны метко назвали войной-продолжением. Они пытались вести свои операции (и убедить в этом западные правительства) так, как будто они были отделены от столкновения великих держав. Как они сообщили британцам в конце июня 1941 года:

«Правительство Финляндии желает сохранить неизменными свои отношения с Великобританией. Финляндии воюет на стороне Германии исключительно против России»³⁸.